<<назад содержание далее >>

 ПОНТ 9.

- Сквозняков! Я год назад был в пустыне. Зачем?

- Ты видел Анжелику?

- Да, но другую. Кто это?

- Обыкновенная прозревшая.

- А-а-а,  знаю.  Рассекает железобетонные сваи ребром ладони и  пьёт водку прямо из самовара.

- Хм-м. Интересно, откуда такие сведения?

- Да так. Импровизация в стиле Сквознякова.

- Ура! Я канонизирован... но ты мне льстишь.

- Экий вы народ - глюканоиды. Каждый строит из себя кучу дерьма.  Нет, чтобы поговорить по-человечески.

- Круг.  Ты меня обижаешь. Я ведь со всей душой, можно сказать,  искренне пытаюсь тебе помочь. А ты...

- Интересно, в чём?

- Ну, не знаю... В чём-нибудь.

- Тогда я знаю. Найди мне Анжелику.

- Которую?

- Первую.

- А вторая, что - не понравилась?

- Понравилась, но я хочу первую.

- Помнишь, как в мультфильме: хочется, хочется - перехочется.

- Сволочь! Исчезни!

- Грубиян...  На месяц у меня потрясение. Можно не провожать.  До свидания.

 Стук колёс  снова  слышен отчётливо. С помощью поезда Круг продолжает удаляться от города N. За окнами зима.

 Мысли:   "Ури сидит.  Хоря делает вид, что первый раз в жизни меня видит.  Йог - тип добродушный, но из-за анаши уже ни хрена не соображает.  Всё,  что удалось из него вытащить: "Жига уехала...  на  поезде... в Симбирь..." Ну что ж. Адрес вполне конкретный. Видел  в городе её Chizet. Продала. Значит, не вернётся... Интересно, откуда лучше начать поиски? С юга Симбири или с севера? Может, с запада? Из центра? Ладно. Приеду на место - разберусь".

 -*-

 Пять дней  в  пути.  С Кругом в одном купе едут две старушки и  Прокопыч (разговорчивый краснощёкий старичок).  В вагоне очень хорошая проводница  по имени Лида. У Лиды есть самовар и гитара. По  вечерам она приходит в их купе для распития чая и изучения Круговского  репертуара.  Ей очень нравится музыка Круга.  Она подруга помощника  машиниста, которого зовут Егор. Егор - потомственный симбиряк. Огромный, вроде Хори. Чем-то похож на светофор. Армейские зелёные штаны.  Жёлто-оранжевая телогрейка. Нос всё время красный, как помидор. Не стоит закуривать в  присутствии Егора и отсутствии огнетушителя.  Потому  что Егору известно самогоновое месторождение. Дыхание тому  подтверждение. Начальника Егора зовут Семён Петрович Кулик. Он машинист и местный гуру. Учит всех жить. Егор, наверно, плохой ученик,  потому что вместо занятий приходит пить в купе Круга с Прокопычем  и подругой.

Кругу показали тепловоз. Семён Петрович прочитал лекцию про то, почему тепловоз едет и как высока ответственность служащих железной дороги.  Пожаловался на ревматизм.  Выяснил, не больны ли у  Круга ноги. Подарил мешочек сушеных грибов. Трогательно. Симбиряки - очень хорошие,  добрые люди. Для благодарностей Круг не находит  слов. Меж тем, снегопады...

Поезд едет всё медленнее и, наконец, останавливается.  Семён Петрович сказал,  что рация в поезде не работает. Кто-то украл аккумуляторы.  Ещё прошлой зимой.  Однако это не важно.  Если поезд   к  пятому не доберётся до станции Январск, то их начнут искать, а  запасов в поезде хватит на всех до самой весны.

У Круга отсутствуют идиотские сны (впервые за долгое  время).  Круг озабочен. Неужто рассудок вернётся самостоятельно?

ДИКТОР ЗА КАДРОМ: "Идиллия зимней Руси. Замечательно".

-*-

 Утро третьего дня застревания в снегу.  Только рассвело. Семён  Петрович пригласил Круга на охоту. Кругу выдали: шапку-ушанку, валенки и желто-оранжевую телогрейку. (Вероятно, чтобы дичь не заметила  его на  фоне  снега). 

Кроме Круга, с машинистом отправился Егор. У Семёна Петровича в руках двустволка.  У Егора в руках  термос. У Круга в руках ничего нет.  Так как снег ближе к лесу невыносимо  глубок,  охотники идут вдоль железнодорожных путей,  прямо по  ходу  поезда.  Заплыв по снегу, вероятно, уже приближался к концу терпения.  Три охотника набрели на небольшой, занесённый снегом домик. В окнах выбиты стёкла и отсутствует крыша. На мгновение Кругу показалось,  что вокруг исчез весь снег. Огромные лужи, переходящие в сплошную  водную поверхность. В одной из луж отражается девушка в синем берете. Она машет белым флажком и беззвучно шевелит губами.

 

Даже при нетрезвом взгляде на окружающий ландшафт, можно догадаться,  что в этом месте от основного пути вправо отходит ветка. 

Передвижение в  подозрительном направлении.  Снег всё менее глубок. Узкая просека с практически не занесённым железнодорожным полотном.  На сколько хватает взгляда, новая ветка идёт параллельно прежней. Семён Петрович удивляется:

- С ума сойти! Сколько лет гоняю локомотивы, а про эту ветку  ничего не слышал.

- Дядя Сёма, а может, этим трактом поедем?

- А если дальше - тупик?

- Ну, тупик, так вернёмся.

- Семён Петрович.  А может, один тепловоз отстегнуть  да съездить на разведку.

- А как мы до просеки доберёмся?

- А пассажиры на что?

- И то верно...  Сейчас организуем империалистический  субботник во имя бесперебойного движения железнодорожного транспорта по просторам капиталистического  отечества.  Наперекор стихии и проискам кубинских коммунистов. Круг. Ты как? За?

- Не знаю... Но копать снег я не буду!

- По законам капитализма: кто не работает, тот руководит...  Ты у нас как гражданин технически образованный, возглавишь бригаду  номер шесть.

- А почему номер шесть?

- Экий ты непонятливый. В каком вагоне едешь?

- В шестом.

- Ну, вот и будешь бригадиром в шестой бригаде. Ты мне сразу глянулся. Вот смотрю на тебя, особенно в профиль, и вижу: орёл, можно  даже сказать, герой.

 ДИКТОР ЗА КАДРОМ: "Ну прямо Павел Корчагин  на  строительстве  узкоколейки. Том второй".

 -*-

 Уже два  часа тепловоз стучит колёсами по отсутствующей на карте  железнодорожной ветке. Из висящего на стене радиоприёмника исходят  передачи радиостанции Буёк:

- Кш-пш... Начало шестого сигна - кш- пш - ует кш-пш. Передаём  последние известия. Сегодня в нашу страну с официальным визитом прибыл посол государства Сангвана.  В аэропорту гостя  встречали  члены  правительства:  от  коммунистической фракции РСДРП товарищ Ножиков,  от фракции левых эсеров товарищ Кидалич, от кадетской партии госпожа  Крошкина и от правящей партии ЛДПР господин Чистокосов. Кш-пш...

В кабине тепловоза:  Егор, Лида, Круг, Прокопыч и Семён Петрович. Последний сокрушается:

- Ох, не нравится мне всё это, ребятки. Видели, какая стрелка?

- Какая, Семён Петрович?

- Ржавая.

- Ну и что?

- Похоже, её сто лет не переводили.

- А может, так и есть?

- Так быть не может.  Здесь поезда пустили всего девять лет назад...  Эй, Егор!  Быстро едем. Попусти, а то, чего доброго,  рельсы  закончатся,  а мы и не заметим...  Часа через два будет река.  Там,  наверно, и пути конец.

Проехали туннель.  Все удивляются.  Проехали реку по добротному  железнодорожному мосту. Все ещё больше удивляются. Меж тем из радиоприёмника продолжает звучать радиостанция Буёк.

- Небывалые снегопады обрушились на юго-восточные районы Симбири.  Нарушена нормальная  работа  служб  связи ,  электрокомуникаций ,  транспорта.   В городах и посёлках прекращена работа школ и дошкольных учреждений. Большое количество железнодорожных составов оказались фактически блокированы разыгравшейся стихией на пути следования.

- Тихо! Сейчас про нас говорить будут.

- В настоящее время силами военных осуществляется эвакуация пассажиров из блокированных поездов. Включаем прямую трансляцию.

- Кш-пш-кш-ппш-пш. 

Как будто из унитаза, зазвучал тонкий женский голосок:

- Мы ведём прямой репортаж из вертолёта спасателей.  Здесь сейчас происходит эвакуация пассажиров поезда номер Кш-пш Морсква - Вандивосток.

- Позвольте, это же наш поезд. Егор, табань!

- Благодаря грамотным действиям военных спасателей уже сегодня  все пассажиры этого поезда обретут крышу над головой. Мы  передаём  слово  старшему  машинисту  головного  локомотива  Семёну   Петровичу  Кулику.

- Ну, что можно сказать?  Стихия,  она и есть стихия. А люди,  они на то и люди,  чтобы укрощать стихию.  Потому что если разыгравшейся стихии дать волю,  то она, чего доброго, возьмёт и власть. А  люди - на то и люди, чтобы не дать стих...

- Мы  благодарим Семёна Петровича Кулика за содержательный рассказ о ходе спасательных работ. А мы...

Буёк продолжал что-то говорить. За окнами светило солнышко. Тепловоз уже ехал в обратном направлении, но даже последнему обстоятельству не  под силу развеять ошеломление находящихся внутри. Когда  интервью машиниста закончилось, Прокопыч проглотил целиком  маринованный огурец и запил его водкой; Лида украдкой перекрестилась на  расписание движения поездов дальнего следования;  Егор  простодушно  заметил,  что  этого не может быть,  а Круг констатировал про себя,  что с головой всё в порядке,  т.е. о самопроизвольном возвращении  рассудка не может быть и речи.

Из находящихся в кабине тепловоза Круг наиболее легко перенёс  случившееся.  Тяжелее всех пришлось Семёну Петровичу. Фактически  до  возвращения к пассажирскому составу он просидел на полу, повторяя:  "Ну не хрена ж себе!"

Оставленный железнодорожный состав оказался пуст.  Эвакуация,  по всей видимости, завершилась недавно. Вновь начавшийся снегопад  ещё не успел спрятать многочисленные следы этого мероприятия.

Круг спокоен,  остальные в недоумении. Тишина…

 

ДИКТОР ЗА  КАДРОМ:  "Ну вот,  без сомнения,  теперь начнётся  нормальный роман.  А то всякие там вступления про виражи, миражи и прочий туман".

 -*-

 Ночь. Вагон-ресторан. Четыре человека сидят за столом. Пьют.  Неподалёку при свете настольной лампы Круг пытается оживить рацию. Похоже, прошлой зимой из неё украли не только аккумулятор, но и  несколько блоков с позолоченными деталями. В купе одного из проводников нашелся  паяльник.  На столе лежат два разобранных транзисторных   приёмника, рация без корпуса и несколько радиоламп от обнаруженного в подсобном помещении вагона-ресторана телевизора.  Машинист  поворачивается к Кругу:

- Ну, как успехи?

- Скромно. Из всего, что есть, радиостанция вряд ли собирается.

- Круг. Ты падаешь в моих глазах... А ещё инженер.

- Я физик-теоретик,  а не радиолюбитель.

- Ну и что? А я машинист-практик! Так кто из нас больше по транзисторам?!

- Я… я, конечно, обладаю некоторыми знаниями по электронике,  но всё больше в области  цифровой  техники и теории информации.

- А ну тебя. Демагог...  Тоже мне, какую-то рацию починить не  можешь.  Раньше Егорка ей орехи колол - так работала, как часы, а ты  мне тут истории про теории рассказываешь.

Прокопыч между  тем  рассказывает,  как в тысяча девятьсот н-ом  году  он с кумом ездил в Тадшкент и, отметив день пограничника,  упал с поезда. Все лениво смеются. Круг поднимает голову:

- Ну вот. Что-то получилось. Я включаю.

Из динамика  слышится шум, треск, свист. Все подходят ближе. Круг крутит ручку настройки.

- Я ничего не гарантирую, я не…

Из динамика полилась музыка.  Битлз, "Gerl". Звучит знакомый  голос. Круг узнал. Это голос Сквознякова.

- Вы  слушаете передачи радиостанции "Последний дом Неуклюжи". Сегодня наш ведущий Хирург Иванович Морган  представит вашему вниманию очередной выпуск программы:  "Шаг к свободе". Прошу вас.

- Благодарю... Здравствуйте, уважаемые радиослушатели поезда номер кш-пш Морсква - Вандивасток.  Несмотря на то, что вы сейчас не  в себе, надеемся, что наша передача всё-таки вам понравится.

В вагоне воцарилась тишина. Даже Егор перестал жевать бутерброд,  а Прокопыч,  напротив, так и не перестал лить водку в уже наполненный стакан.

- Первая рубрика нашей передачи: детская страничка. Сейчас две  девочки Анжелочки прочитают стихотворение: "Бетономешалка".

Если я набедокурю, папа бьёт меня по попе.

Если буду громко плакать, вы мне ротик завяжите.

Если это не поможет, мама бьёт меня по роже.

Как же мне не бедокурить после этого, скажите?

 

Когда немного подрасту, то будет детский сад.

Там воспитатель любит нас, чуть что не так, он сразу в глаз.

Видать, из этих Мюллеры и сам Маркиз де Сад.

 

Как же мне не оступиться, если скользкие ступеньки.

Папа предпочёл напиться, и теперь я улыбаюсь.

Кто меня ещё полюбит? Кто поставит возле стенки?

У меня большая память, я за всё вам отыграюсь.

Как хорошо живется нам, детям своей страны,

Мы  очень  любим  пап  и мам.                        ,

Не веришь? Убедися сам,  как мы им преданы.

- Следующая рубрика нашей программы - политическая викторина. С  вами поделится  мыслями  и  вопросами  известный   политолог, на мой  взгляд, крайне правого толка (Вспомним хотя бы его знаменитое высказывание про то,  как всех строили и, наконец, построили), очень  противоречивая личность. В эфире - Чебурашка.

- Здравствуйте, уважаемые радиослушатели. Начну с самого главного,  так  как мне сообщили,  что время моего выступления ограничено. В  результате анализа  сложившейся  экономико-политической обстановки на  планете я пришел к выводу, что человечество стало жертвой заговора  группы учёных.  Делом рук этой преступной организации являются: наводнения, землетрясения, ураганы, засухи... ну, и прочие катаклизмы.  Легко  догадаться,  что цели они преследуют благородные, пытаются стимулировать ход научно-технического прогресса (вдумайтесь, каково). Но, как  говорил незабвенный  Green Gena:  " Сколько же можно терпеть это безобразие?". Давайте поразмышляем. Чего они добиваются?    Итак!  Происходит  селекционный отбор на уровне государств.  В  результате этого процесса  неминуемо выделится государство мастеров, которое и останется последним на планете. Прочие погибнут  либо будут им поглощены. Но вы вдумайтесь, уважаемые радиослушатели.  Что это будет за государство? Общество профессионалов, специалистов в последней инстанции? Замечательно? Как бы не так. Такое общество крайне легко управляемо.  Следовательно,  будет  стремиться к оптимизации структуры.  Это, в свою очередь, приведёт  к примитивизации  законов управления и самого руководящего аппарата. И что мы получим в результате? Ну-ка, быстро... Сквозняков, не подсказывать. Ну вы, Семён Петрович...

Офонаревший Семён Петрович сел на стул,  вытер со лба пот  и  шепотом выдавил:

- Не знаю.

- Так! С вами всё ясно... Ну, кто ответит? Ну, ну? На "ди"  начинается, на "ра" кончается. Ну…  Прокопыч, вы...

- Дик-та-ту-ра.

- Совершенно верно!! Гуманоидальная диктатура, а  спасение   от  неё в Невежестве...  Вы награждаетесь правом проснуться первым. А я  на этом свою рубрику закрываю. Прощайте.

Из динамика послышался выстрел.

ДИКТОР ЗА КАДРОМ:  "Ну вот,  похоже, главный герой не одинок.  Автор тоже свихнулся".

Тем временем радиопередача продолжается.

- А сейчас,  дорогие радиослушатели, я предлагаю вашему вниманию музыкальную страничку нашей передачи. Спешите слышать. У  нас в гостях знаменитый блюзмен, певец и пианист  Гурк Суперангелов.  Он представит вам свою новую песню. Пожалуйста...

- Здравствуйте, уважаемые радиослушатели.  Предлагаемую  вашему  вниманию песню я посвятил общественной организации  Green  Peace.  Песня называется "Синдром присутствия".

 

       Жил сторож в огромной и древней избушке

       Дремучего леса на самой опушке.

       Он видел, как в поле цветы распускались,

       И как с ёлок шишки в траву опускались.

       А в поле гулял одинокий фотограф.

       Без званий и титулов, так - беспризорный.

       Он тоже хотел видеть шишки и елки,

       Чтоб запечатлеть их на плёнке позорной.

       В лесу  же бродил одинокий охотник.

       Искал он, скорее всего, куропаток.

       Раз летопись края о нём умолчала,

       И я про него буду скромен и краток.

 

       На речке три бабы бельё полоскали.

       На мельнице три мужика пили водку.

       К полудню они изменили походку

       И в лес побрели, чтоб их там не искали.

       Три бабы, вернувшись домой, не нашли благоверных.

       Меж тем к мужикам приобщились фотограф и скотник.

       Фотограф, меж тем, заряжал свою чёртову плёнку.

       А в чаще винтовку проверил всё тот же охотник.

       На самой опушке, на пне от осины

       Сидят агроном и завхоз птицефермы.

       Они на земле расстелили клеёнку.

       На ней три стакана, в кустах ещё плотник.

 

       Из леса выходит взволнованный сторож

       И всем сообщает, что здесь заповедник.

       Мол, люди здесь в принципе даже не ходят.

       Мол, пару раз в год, да и то проповедник.

     

       ДЕТСКИЙ ГОЛОС: " Наверно, безумный какой-то попался".

      

       Меж тем, подвалили те три мужика, и с фотографом скотник.

       Из леса охотник нагрянул, ужасно не в тему.

       И сторожа тут же инфаркт опустил на поляну.

       Не смог он решить для себя коллектива проблему.

       Настало, как прежде, росистое утр...

 

Неожиданно во всём поезде погас свет. Наступившую тишину первым  прервал Егор:

- Это соляра закончилась. Нужно бак переключить... Я сейчас...

- Погодь,  -  остановил его Семён Петрович, - завтра сделаешь.  Соляру экономить надо, и вообще спать пора.

ДЕТСКИЙ ГОЛОС: "Ну, дела. Мне всё больше нравится эта игра".