Хроники.
20 сентября 19nn-го
года. Утро. Часы забыл дома. С
улыбкой, вероятно, идиотской (хотя не
знаю, нет зеркала) наблюдаю, как перемещающийся по экрану символьный червячок
доедает рабочую панель Norton Commander. Нет, это не скринсэйвер. Здесь ещё не знают,
что это такое. Это вирус, причём самый
настоящий. Как говорится, на Ассемблере
писанный, всех в виду имеющий.
Если он съест только Norton Commander, я по-доброму засмеюсь.
Если пару бутербродов из моего рюкзака
- я очень удивлюсь. Если грохнет
директорию Games - я, наверно,
разозлюсь. Но если эта сволочь хоть пальцем, тьфу ты... ну, в общем, не знаю, чем там у него,
прикоснётся к практически готовому курсовику – я… я вероятнее всего, удавлюсь на интерфейсном шнуре от принтера.
Ха!! Так и есть. Все файлы переведены на
Долбоебонский язык. Ещё немного - и у меня начнётся истерика. Самое время
подумать о любви.
- Девочки!… Да, вы. Что
делаем сегодня вечером?
...
- Да, все... Вот вы и вы,
ну, ещё и она.
...
- С ума сойти. Какая разноплановая занятость. А я вот вечером топиться иду. Погибать буду со второго причала морпорта. Всех
желающих приглашаю присутствовать.
...
- Да!... Мероприятие в честь праздника. Виртуальная амёба мой курсовик поглотила. Как я обожаю такие мероприятия! Буквально
души в них не чаю.
...
- Всё!... Конец
истерики. Поворачивайтесь к
терминалам. Как ни в чём не
бывало. Никто прилюдно тонуть не
собирается. Я пошутил (с понтом,
передумал).
-*-
А вот и парламентёр
оппозиции. Парламентёра зовут
Сеня. Он очень спокойный и фундаментальный - как Курская магнитная аномалия. Он ещё не знает, что не только мой, но и его
курсовик вирусом покорежило.
- Здравствуй, Сеня. У тебя
хорошее настроение?
- Не жалуюсь.
- Так я тебе его в момент
испорчу. На этой машине вирусы бесчинствуют. Кстати. Наводящий вопрос. Ты
вчерашние результаты копировал?
- Нет. А что, всё пропало?
- Ага... На корню завяло.
Вон, смотри - Norton доедают.
- Ну, и хрен с ним. Я же
предупреждал, что из автоматизированного проектирования ничего путёвого
не выйдет. Гнилое это
мероприятие. Пошли на пляж.
- А что на пляже?
- Пиво с креветками.
- Да? Там пиво с морскими блохами. Ты, Сеня, в жизни настоящих креветок не видел. В Вандивостоке они - как
здешние раки. Они...
- Ну вот. Опять зарядил про
Дальний Восток. Так и скажи: "Не
пойду".
- Да... То есть, нет...
Покурить надо. Пошли к Киту.
Удивление. Глаза у Сени
перемещаются в район лба.
- А что, Кит теперь курит? И
даже траву?
- Нет ... То есть,
не знаю... Ну, в смысле - он мне
пятнадцать рублей должен. Хватит на
корабль с шоколадкой.
- А-а... Ну, так бы и сказал... Корабль... Идти...
Трава... Кит... Пошли.
- Ты прямо как
однопрограммный автомат.
- Я не выспался.
Два пешехода идут. Один пешеход думает. Другой пешеход не
думает. Попробуйте догадаться, кто не думает. Правильно. Я не думаю. Я решил о плохом не думать. Вот и пришлось не думать вообще. На все
вопросы придется отвечать стандартными мясниковскими фразами. В смысле: «У вас есть сердце, лёгкие, мозги?». «Нет.
Мы бессердечные, тяжёлые и безмозглые».
...
-Здравствуй, Кит... Оленька.
Да ты не накрывайся. Я не смотрю. Я за деньгами пришел... Кстати, Кит. Почему ты не куришь
траву?... Что?... А-а-а!... Я так и
думал.
- Что он ответил?
- Дурачьё.
- А-а-а.
- Ну, что? Пошли
подурачимся.
- Куда?
- Хороший вопрос. Можно на
речку.
- К креветкам?
- Я бы сказал: к речке. Только к Кемелу зайдём. Возьмём корабль и магнитофон с Янгом Брауном.
- Это этот: тадам... дам...
дыщ, дыщ.. тадам, дам...?
- Нет. Это
этот: парам , парам ... пам-пам-парам ... пам-пам-пам, парам-пам-пам...
- А-а... Этого я ещё не слышал... Кстати. Скажи мне, дорогой человек. Зачем мы гоним картину? Семестр
только начался.
- А ты пофантазируй.
- Ну, не знаю... Шило в
одном месте?
- Плохо у тебя, Сеня, с
фантазией... Вот вдумайся. Зима скоро, так?
- Так.
- Снег выпадет, так?
- Ну.
- Что нужно делать?
- Сидеть дома и смотреть
телевизор.
- И всё?
- А что ещё?... Ну, ещё
слушать радиоприёмник и магнитофон...
- Всё?
- Ну, и девицу какую-нибудь
пригреть.
- М-да-а... Такое
впечатление, Сеня, что тебя родила не мама.
- А кто?
- Копровая баба.
- Это ещё кто такая?
- Ну такая фигня, которой
сваи забивают.
- Это почему!?
- А потому, что зимой катаются на лыжах, в Альпах... это
хорошо. Понимаешь?... Зимой, у кого нет Альп ( ну, как у нас с тобой), те
катаются в Карпатах. В принципе, там тоже неплохо. Вот обязаловку сдадим, по
темам отчитаемся - и в путь.
- Подожди. Какие лыжи? Мы же
за травой идём.
- Ну не всё же время нам
траву курить. Так мы, чего доброго,
позеленеем.
- Ха-ха! Ты ещё скажи, что в
космонавты готовишься.
- А это к чему?
- Ну, как это? Лыжи. Там, "в путь". Снег. Потом
бег трусцой. Холодные ванны на ледяном
ветру. Потом это... ну, как его?
- Подтягивание?
- А, да. Подтягивание.
- Ну и что?
- Так, подожди. Я не пойму.
Мы здоровый образ жизни ведём или
нездоровый?
- М-м-м... Я как-то не думал даже... А, кстати, Сеня, с чего тебя вдруг эта проблема заинтересовала?
- У меня натура такая. Мне нужно сказать:
направо или налево... Вот так вот
конкретно сказать: "Сеня! Идём направо". И я пойду... Ну, или там, скажем, налево. И я тоже пойду. А
одновременно и направо, и налево я не
могу.
- М-да... Задача... А прямо
не пробовал?
- Подожди... Об этом я не
подумал... то есть, как это?... А-а,
понял, но... Не понял!
- Ладно. Смени тему.
Я тебе потом всё расскажу. А то у тебя
ещё вчерашнее в голове. Ты сейчас всё равно не поймёшь.
- А что у меня в голове?
- Что, что. Берлидорм
помнишь?
- Помню... То есть, нет. Он
не в голове, он у меня в кармане.
- Это одна конволюта. А ещё
четыре где?
- Где? А-а. Мы съели.
- Вот видишь. В памяти у тебя провалы. Проверим сообразительность. Сколько будет
дважды два.
- Не подсаживай.
- Ответ неправильный. Будет
восемнадцать.
- В смысле?
- А у тебя какое мнение?
- Да иди ты.
- Плохо считаешь. А ещё
будущий инженер.
- От инженера слышу.
- Сеня. Инженер - это не
ругательство. Для некоторых это профессия, а для некоторых - состояние души.
Вот я, например, ко вторым отношусь.
- А я вообще не отношусь.
- Следующий логичный вопрос
я тебе задавать не буду. А то мы покурим, и у тебя опять начнётся...
- Что?
- Всё... всё нормально.
Какой номер троллейбуса поехал?
- Второй... А что?
- Ну, не который же час
спрашивать. У тебя ведь и часов нет.
- Так у тебя же есть.
- Финал! Отдыхай (это ещё
вопрос: кому из нас нужно не думать)...
...
Дверь открыла Лора.
- Привет, Лорка. У вас из
комнаты самый вкусный запах в общаге.
Что это?
- Это кукуруза. С Верблюжонком
расплатились.
- А где он сам?
- У Ларика. Ещё со вчера. Повлияй на него,
пожалуйста. Он плохо кончит.
- Все мы нехорошо
кончим. Особенно Ларик... М-м. Вот лаве.
Там на кораблик и тебе на шоколадку. Дай вот той (Круг крутит пальцем у
виска), ну, или подобной.
- Той уже не осталось. Есть
какая-то новая, но я не в курсе, где
лежит. Ты ж знаешь Верблюжонка.
Он приныкает, а потом сам найти не
может. Куда уж мне найти.
- В общем, понял. Лаве держи.
Я сам у Кемела всё выясню ...
Кстати. Людка есть?
- Есть.
- Ну, тогда всё в порядке.
Пошли, Сеня. Нам откроют.
- Не думаю... Она со вчера
внутри. Там, с ними.
- Так... А что они вчера
делали?
- Не знаю. Ты ж в курсе, что
я не по этим делам.
- Ключи от Ларика есть?
- Не знаю... Нужно поспрашивать.
Вы бы пока сходили, посмотрели, что к чему.
- Да, пошли, Сеня,
посмотрим, что к чему.
...
Тук-тук-тук-тук...
- Ларик, открой...
Тук-тук-тук-тук...
- Ла-рик, от-крой!
Бух-бух-бух-бух...
- Ла...
Из-за спины появляется Люда
с чайником.
- Чего разорался? Они спят.
- А ты здесь?
- Очень... Знаешь же - дверь захлопывается... Буквально
на пять минут уже выйти нельзя.
- Мне Кэмела нужно.
Люда ищет одной рукой ключ в
огромной связке. Протягивает чайник.
- Подержи... Ну, пошли.
Можешь его забирать. Всего, вместе с
ботинками.
- Мама дорогая. Чем это их
так?
- Понятия не
имею. Ларик вчера какую-то фигню
в десятикубовых ампулах приволок. Я забыла, как называется. Мне тоже предлагал. Я сначала думала: да. А потом... как увидела
этот бардак. Сказала: ну его нафиг, и
спать легла.
- А что было?
- Ну, что. Ларик двигает и орёт, как человек-невидимка
(видать, болючая, зараза). А когда Верблюжонок заорал - прикинь, басом
- я
вообще думала: сейчас двери откроются и с носилками зарулят... Это
Маппет Шоу с час
продолжалось, а потом они, как по
команде, обнялись и уснули.
- Замечательно... Кэмел...
Кэмел, проснись! Пошли, тебя Лорка ждёт... Ну, хорошо. Можешь не идти. Скажи,
где трава...
- А? ... А, Круг. Добрый
вечер. А мы тут с Лариком... Ой, бля-я... А я ему сказку на ухо рассказываю. Тихо,
чтоб Людку не разбудить. А
она и так не спит. Ну, я тогда
всем расскажу! Я уже где-то до середины рассказал! Пошёл... Пошёл
дед ловить неводом рыбу, а поймал он
лишь траву... морскую... Не пустила
домой старуха. Говорит: "Плыви себе в синее море". Стал он кликать
золотую рыбку. Ни хрена та ему не
сказала. Лишь хвостом по воде плеснула
и дрова по двору разбросала. Пуще прежнего старуха взломилась: "Как
же, сволочь, ты рыбу кинул. Ей же
больно и одиноко. Посмотри, какая
кругом дебильность. И что остаётся? Я вас спрашиваю! Вот только
двигаться и остаётся… Посему выдвигаю
на царство очень скромную кандидатуру.
То есть, в общем, себя выдвигаю"...
Ничего не сказала рыбка. Лишь хвостом
по воде плеснула.
И вернулся старик ко старухе.
Глядь: кругом одно синее море. А старуха ему сообщает: "Дурачина, ты,
вообще, блин, поехал! Я просила мойку с
унитазом, а ты что приволок? Ванну с антресолью. И почтовый ящик - пятьдесят на двести. Воротись, поклонися рыбке, и
немедля домой возвращайся. Никаких покосов с лесопилкой и
спортивной ловли куропаток". Он опять пошел к синему морю. Глядь, а там
сидит его старуха. Говорит ему: "Ты - придурок. Море -
там. Ты опять заблудился". В общем, дальше опять про рыбку, потому что
страницы нету. То есть... значит, пробел зияет и в истории, и в расчётах...
После здесь появился кто-то и просил пять рублей до завтра... Я не дал,
потому что не знаю... Кто такой, и какого чёрта... Вдруг недоброе замышляет.
У меня-то и денег нету. Да и были бы, тут же пропил, или, скажем,
долги развеял... Кстати! Знаете, что
сказал Краматорским скворчихам перепел?
- Нет.
- Нет.
- А он чирикал долго, потом
сказал с ухмылкой:
Скажите мне, старушки -
Ресницы
в завитушки -
А где мои подружки
И где у них веснушки?
Быть может, на макушке?
Той самой, что на мушке?
А знаете, что сказали
Краматорские скворчихи перепелу?
- Нет.
- Нет.
- А они чирикали долго,
потом сказали с ухмылками:
На маленькой опушке -
Большие раскладушки.
На них - твои подружки.
И с ними - их веснушки.
- Уникал... Пошли, уникал, я у тебя корабль шалы купил... Да отпусти ты Ларика, чучело.
Пусть его Людка обнимает. У неё
лучше получится.
...
20 сентября 19nn-го года.
День. Покурили. Вникаем.
- Круг, меня уже прёт?
- М-гм.
- А я не чувствую.
- А я чувствую.
- Что? Что тебя прёт?
- Нет, что тебя прёт.
- Почему?
- Ты мороженное по шортам
размазал и сигарету в него тычешь... Я
не знаю, зачем ты это делаешь, но, по-моему, тебя прёт.
- Да?
- Да.
- Действительно... Зачем я
это? Странно... А давай приставать к
женщинам!
- Зачем?
- Ну, давай ...
С понтом, мы братья-близнецы. Мы
к ним с двух сторон подойдём и
одновременно заорём: "Привет!"…
- Любопытно... А дальше -
что?
- Ну не-зна-ю... я ещё не
придумал...
- А ты подумай. Соберись.
Сосредоточься.
- А ты как ду-ма-ешь?
- Ну не-зна-ю... Наверное, после "привета" нужно
синхронно помочиться под себя.
- Ты что, дурак!?
- Нет, Сеня. Я просто тему
меняю.
- А-а-а... А про что новая
тема?
- Про Янга Брауна...
Вставляй кассету.
Играет музыка . Магнитола Sony орёт на весь пляж. Отдыхающие
переглядываются, шепчутся.
Показывают на двух меломанов указательными пальцами.
- Кру-у-г. По-моему, на нас
сейчас набросятся.
- М-гм... И выпьют всю
кровь...
- Зачем?
- За тем, как набросятся.
- А-а-а... А скоро уже
весна?
- Минут через сорок...
Где-то так.
- А в Свердновск поедем?
- Нет.
- Почему?
- Рельсы украли.
- Как украли?
- Выборочно... По одной
рельсе с каждого километра.
- Тогда давай полетим
самолётом.
- Зачем лететь. Мы уже
прилетели. Мы в Свердновске.
- На пла-тин-ке?
- Наверное.
- И что мы здесь делаем?
- Ждём Снупи.
- А на фига нам Снупик?
- Для того, чтобы
укомплектовать компанию.
- Ты что, вообще меня за дурочка считаешь? Снупик
сейчас во Льдове... Он вчера
звонил...
- Нет, Сеня... Как ты такое мог подумать?... Нет...
Я просто забыл... Снупи, он...
это... не знаю...
- А вон раненая машина
поехала.
- Это ещё почему?
- Цвет у неё кровавый. И
водитель у неё в шляпе... и...
- Я знаю, почему у нас
дискуссия буксует... Мы на солнце сели.
- Да? ... Действительно. Это было опрометчиво... Что
же нам теперь делать?
- У меня есть два варианта.
Либо мы подождём, когда солнце зайдёт.
Либо будем от него закрываться.
- А может, мы на ту скамейку
пересядем?
- Ничего не выйдет. У меня, как в той сказочке. Помнишь?
Наш Сиропчик был голодный, проглотил утюг холодный... Только я, в
отличие от этого персонажа, кажется, ещё и асфальтоукатчик проглотил.
- Ну, хорошо. Тогда давай попробуем разбить обстановку
на составляющие... То есть, анализ...
То есть, давай...
- Ну-ну...
- Солнце есть. Оно нам
мешает... Ветра нет. Он нам не мешает. Пляжники есть. Они нам не мешают... или
мешают?
- Нет, не мешают.
- Да... Дальше про что?
- Пить хочется.
- О да!... Воды нет... Оно
нам мешает?
- Не думаю. Скорее всего,
вода сейчас не помешает.
- Так... Кое-что проясняется. На некоторые аспекты
обстановки мы можем оказать влияние.
Вот, к примеру: выключить солнце мы не можем... А вот сходить за водой,
наверное, можем.
- Ты себя имеешь в виду?
- Нет... я думал, что твоя
очередь.
- Нет. Я - пас. Для меня сейчас... это... вода -
как солнце... То есть, я лучше подожду
очередного наводнения.
- Ха. Это тебе не Шмитер. В
этом городе не бывает наводнений.
- А может, раньше их не
было, а... те-перь случится? Ну, в смысле, сейчас начнётся.
- Нет... Так не бывает.
Нужны предпосылки.
- А какие предпосылки у
наводнения?
- Ну, не знаю... Таянье
снегов... Разрушение плотин... Изменение орбиты луны.
- Незакрытый кран.
- Нет... вряд ли... Крана,
пожалуй, не хватит.
- Хм. Это - смотря какой кран. Если так, маленький
краник - то да... А если кран размером
с дом?
- Дома бывают разные. Ты,
надеюсь, имел в виду кирпичный дом?
- Да... То есть, нет... Я
имел в виду... А какая разница?
- Я выдвигаю гипотезу: если
дом кирпичный, то минимальный размер дома не может быть меньше одного кирпича.
- Скажу больше. По-моему,
это аксиома.
- Так вот... Кран размером с
кирпич - это уже довольно-таки солидный кран. Если немного подождать, то скоро
начнётся наводнение.
- Ну что ж. Будем ждать. Я,
например, никуда не спешу.
- А сколько сейчас времени?
- Где?
- Здесь.
- Нисколько.
- В смысле?
- Я его здесь не вижу.
- Ха... Да нет. Я не про
то... Мне на лекцию нужно.
- Зачем?
- Мне должны кассету New
Model Army передать.
- Да? ... Ну, тогда тебе пора... Как будем забирать
кассету? Через виртуальный коридор или
обычным способом?
- Я думаю, что лучше обычным способом, потому что кассета чужая. Не сказать хуже… кассета твоя.
- Да? ... Ну, тогда иди... Вот сосредоточься, как говорится, собери волю в кулак, и иди. По пути, если воли будет достаточно,
купи бутылку газировки. Только не груби продавщице. Она ведь не курила,
поэтому, если что... постарайся её понять.
- Постараюсь. Я быстро. Ты
пока музыку не слушай. То есть, слушай, но Радиус... А кассету нет, не слушай.
А то я всё прослушаю. В смысле,
прохожу... Ну, то есть, пропущу... Вот...
Сеня ушел. Кругу стало
скучно и грустно. Потому что по Радиусу передают Газманова. А искать другую музыку рискованно, так
как имеется шанс потерять всё. Скамейка напротив занята. Сидят двое. В значительно более выгодном
положении, то есть в тени. У них дискуссия. Дистанция невелика. До Круга
долетают обрывки фраз. Похоже, дискуссия на тему: как скинуться на коньяк Русский Лес, чтоб
хватило ещё и на пачку Примы. Из магнитолы проистекают очень электрические струны и стереотипные завывания PSR-ки. Круг посмотрел на
соседей с ненавистью. Потом посмотрел на руки . Руки оказались в крови. Круг вытер руки о футболку. Руки стали
чистые, а футболка испачкалась.
Круг подумал, что отстирать будет
непросто . Лотос вряд ли
возьмёт. Это вечная краска...
Вечная, вечная, вечная краска. Краска, краска,
краска вечная.
Соседи продолжают бурное
обсуждение своих проблем с применением непарламентских, нецензурных и непонятных выражений.
Круг посмотрел на соседей с
жалостью. Потом посмотрел на руки. В руках пергаментный свиток.
На сургучной печати
каллиграфической прописью выведено :
Контрибуция за репатриацию.
Ниже. Вверх ногами. Тем же
шрифтом: Индульгенция за интервенцию. Круг пытается развернуть свиток. Это
непросто. Свиток настолько древний, что буквально рассыпается. В пространстве звуков перемены к лучшему наблюдаются. Из магнитолы теперь исходит: Cаn You
Forgive Her от Pet Shop Boys.
Круг снова смотрит на дискутирующую парочку. Теперь с лёгкой иронией. Тот из
спорщиков, который мужчина, сосредоточенно роется в
котомке. Он ищет Олимпийский рубль. Судя по долетающим звукам, рубль был, но,
если верить наблюдениям, то рубля вроде бы и нет. Или скорее: по-прежнему нет.
Тот из спорщиков, который женщина, углублён в чтение. В руках у
спорщика какая-то брошюра в глянцевой обложке. Круг смотрит на свои руки.
Там конферанс-шпаргалка. Написано, что нужно спросить, про что пишут. Круг спрашивает. В ответ долетает: "Что
вы все ко мне пристали. Я не
умею ни читать, ни писать. Я вообще дубовая,
как берёзовое полено".
Круг смотрит на магнитофон.
Видит музыку. Точнее, отчётливо
представляет видеоряд: замки, двери, ворота,
форточки, молнии, более примитивные застёжки явно бюстгальтерной
конструкции. Двери отъезжают
вверх, как в цирковой клетке
для хищников. Вправо. Как в
трамвае. Влево. Тоже как в трамвае, но
уже снаружи. В обе стороны, как в лифте. Сверху вниз, как в пасти
мусоропровода. Всевозможными гармошками, как в троллейбусах. И, наконец, совершенно экзотически, как диафрагма фотоаппарата.
Одиночество - штука
нездоровая. (Имелось в виду: трава и одиночество - некореллируемые понятия).
Кругу по-прежнему
грустно и скучно. Поэтому он
конструирует сказку-матрёшку. То есть сказку в
сказке. За неимением пригодной бумаги писать приходится на непригодной.
То есть Круг пишет на приглашении в рай с указанием времени и места предварительного сбора. ( Далее -
сказка про бабочку).
Бабочка - это ни к месту. Но вот бабочка как раз и
присутствует. Сидит на бархане, с
понтом, озадаченная: "Какого хрена
я здесь, и куда подевались все традесканции?". Бабочка, значит,
сидит. Ветерок, значит, дует. Тыры-пыры. Ё-моё. Время близится к полудню.
А вот и второй неожиданный персонаж - энтомолог
Федя. Охотник за пустынными бабочками. А бабочки в пустыне - как птицы.
То есть, ни хрена не водятся. А Феде абсолютно жарко. А бабочек нигде не видно.
А настроение у всех праздничное. Федя,
в общем, идёт и изнемогает. Бабочка тоже
сидит и недоумевает. Трам-парам-пам. Пол-четвёртого по Паркинсону. В свете всеобъемлющей традиции примерно в
это время и встречаются бабочки и энтомологи.
- Здравствуй, бабочка. Я - не местный, но, несмотря на это,
пить очень хочется. Где у вас тут колодец?
Бабочка молчит. Вероятно,
услышанное анализирует.
- Так, значит, говоришь:
колодцы в округе отсутствуют?
Бабочка молчит. Подогнали
новую информацию. Вероятно, она теперь и её анализирует.
- Очень любопытно. А что же
пьют местные жители?
Бабочка молчит. Всё
анализирует.
- Так, значит,
говоришь, местных жителей нет ни
одного? Все насмерть умерли?
Бабочка молчит. Делает вид,
что анализирует.
- Неужто всех до единого
танком переехало... Да?... Только не
подсаживай меня на размышления, что здесь всех, кто боится, танком
переехивает. Как у Петрова в мультике. Так, чего доброго, я и сам бояться
начну. Тогда всем не поздоровится.
Бабочка молчит. С понтом
проанализировала и теперь медитирует.
- Что-то ты, голубушка, на
редкость разговорчивая попалась. У тебя,
наверное, парез мозга. Полезай-ка в термос - лакать метеоритный
нектар, пока Краматорские скворцы не подканали. У них пламенная любовь к разговорчивым бабочкам.
Тили-тили. Трали-вали.
Новое измерение. Новые реалии. Пол-сорок второго по Цельсию. Асфальтированный проспект. Совершенно
голимый тротуар. Не менее голимый
город. Энтомолог Федя рассекает по
теневой стороне проспекта . На пути - Крестоносцы асфальта. Крутят
шестерёнку от часов и делают ставки на время вращения.
- Здравствуйте, - говорит
Федя.
- Здравствуй, - говорят
Крестоносцы.
- У меня есть бабочка в
термосе. Она очень разговорчивая. И ещё
я хочу курить. Как вам намёк на доброжелательность.
- Намёк поняли, - говорят Крестоносцы - Давай сюда бабочку. Мы её в момент
заасфальтируем. А ты тем временем будешь курить. Если успеешь,
конечно. Вот тебе рекламный экземпляр. Пока бесплатно, а дальше - думай.
Дают сигарету.
Время - пол-сигареты по
Черчиллю.
- Что это вы мне дали?
- Тротуарный табак. Первый
сорт. Оно не растёт. Это манна небесная.
- В смысле?
- Оно падает и ветром к
плинтусам перемещается.
Федя открыл термос и извлёк
бабочку.
- Ну что, голубушка. Вот и
пришел твой звёздный час. Ну-ка расскажи нам, как там в пустыне бывает?
Бабочка молчит, с понтом,
речь генерирует. Крестоносцы понимающе кивают.
- Да, да, да! Вот так оно и
бывает... А Федя - он, в общем, хороший.
Но у него химический
праздник. Не нужно пенять на Федю, коли
сам помаленьку проказник. Лучше
спой подорожную песню, бабочка из пустыни.
А мы подпоём - по причине, что выйти должно отпадно. Отбросим пыланье
в глазах и истерики. Не можешь
взять верхние ноты, и ладно. Не нужно конфузить глотку. Оставим позор для Америки. Для прочих Борменталь приготовил селёдку. Попытайся вызвать восторг, или вообще - удивление. Если на откровение,
то выше себя не прыгнешь. Не
выйдет, хоть трижды тресни. Слышишь!?
Бабочка из пустыни. Как бы там ни было. Пой подорожные песни.
А бабочка молчит. С понтом,
время уже позднее. Спать пора, уснул дьячок.
Лёг на лавку и бычок. Не притушен был бычок. И опёкся дурачок. А Крестоносцы и говорят:
- Правильно. Время уже по...
Динь-дилинь. Снова утро. Четверть десятого по Магеллану.
Открытое море. Закрытая баржа. Под навесом - рабы. Куры. Кукуруза. Прочие насекомые. Бабочка сидит на перилах, с понтом: не
поймаете. Бабочку лицезреют несколько
рабов. Могут только лицезреть. Достать
- нет,
не могут. Цепи не пускают. Среди
закованных Крестоносцев асфальта попадаются энтомологи Феди. Один из попадающихся говорит шепотом:
- Сдаётся мне, дорогие мои,
мы неправильно плывём.
- А что же теперь делать? –
звучит (точнее – шепчит) отовсюду.
- Давайте спросим бабочку.
Она умная. Не в пример некоторым.
Бабочка молчит. С понтом,
формирует план восстания.
- И то верно, - звучит (или
шепчит) отовсюду. - Давайте качаться дружно. Есть ведь у
баржи резонансная частота. Подберём частоту.
Перевернём баржу и потонем нафиг.
Назло надзирателям. На радость
морским конькам и остальным креветкам.
А бабочка улетит. Она ведь летать умеет. Если, в натуре, бабочка она
есть...
Хроника затонувшей баржи имени Патриса Лумумбы.
Ёлы-палы, крем с брюллями.
Время - пятьдесят тысяч по шкале Паскаля.
Во мрачной глубине. В
герметичном отсеке живёт Федя с
бабочкой из пустыни.
В иллюминатор видны останки тральщика Неподкупного, кайтеновоза «Восход
Дракона» и прочих судов Овтсежевенского императорского флота. Там не живёт Федя.
И бабочку там тоже никто не видел.
Вчера приходил
в гости адмирал Суканахер .
Забыл подзорную трубу и нижнюю челюсть.
Сегодня скучно. Гостей не будет. Займёмся общественно
полезным занятием - то есть, помолчим.
У Феди есть много интересного. Например, рыбы в иллюминаторе, или оловянные солдатики в коробочке, или отсутствие пресной воды , или говорящая бабочка. Как, впрочем, и у
бабочки есть много интересного. Например, Федя, или парез мозга, или...
Бюль-бюль-оглы. Восемнадцать
склянок по шкале Нильсена. Бабочка в окружении. То есть, бабочка в центре стола, а вокруг - оловянные солдатики. Олово у солдатиков белое. Стол
железный, то есть - никакой. А бабочка
абсолютно разноцветная. То есть
преимущественно голубая.
Сидит, значит, разноцветная,
и молчит, с понтом: вот мы и доигрались.
Но ведь и на старуху бывает
проруха, не говоря уже про циклопа в три прихлопа. Откуда не возьмись,
появляется серый кавалерист на одноногой лошади по кличке Изотоп. А в отсеке сыро и холодно. Мерзко, в общем, в отсеке. Вот здесь и начинается
крах оловянного милитаризма. В этом
месте обычно все плачут (Читатель! Это вас касается).
Под впечатлением оловянной чумы Федя теряет волю. Что же говорить
в этой ситуации про бабочку. Жалко их, в общем, Крестоносцев асфальта, интерпретированных сначала в
оловянных солдатиков, а после в горки
оловянного пепла. Тут уж не до
песен, тем более не до мыслей.
Остаётся перетереть глубоководные базары.
Что же нам расскажет
говорящая бабочка из пустыни?
А бабочка молчит. Причём аж с двумя понтами. Во-первых:
"Мне скучно". А во-вторых: "В обстановку вникаю".
Читателю дальше читать
не нужно. А слушатель слышит голос:
- Какая пурга тупая! Вы
только вдумайтесь - какая она тупая!… Есть подозрения... Может быть, я немая?…
Навряд ли… хотя не знаю.
Сказка-матрёшка закончилась.
Часов через сорок (минут через десять) пришел Сеня с кассетой и ведром воды.
- Это зачем?
- Я подумал, что одной бутылки "Буратины" будет
мало. А на две у меня не хватало. Вот я и взял ведро в лаборатории... А дальше уже без комментариев нормально.
- Знаешь, Сеня. Как говорил Леонардо да Винчи: "Кто может напиться из родника, не пьёт
из ведра". И вообще: я не лошадь, чтоб...
Находчивый Сеня на цитату
отвечает цитатой:
- Как говорили древние
китайцы: "Нетрудно знать, как делать. Гораздо труднее сделать".
Родник на самом деле
недалеко. От "солнечной"
скамейки метров пятьдесят
максимум. Круг ушел пить воду. Больше
они с Сеней никогда не встречались.
По данным очевидцев и
авторитетных источников, из истекшей
в этот день родниковой воды бесследно исчезли триста шестьдесят пять глотков.
Событие имело место часа через три (минуты полторы) с момента расставания.
В результате события никто
не пострадал.
-*-
16 августа 19nn-го года.
Утро. Апофеоз безделья. То есть всего
два занятия: любовь и наука. Отканали
переговоры с военными. Живучесть и непотопляемость - вечная тема боевого электричества. Общение железа с железом по силовой трассе - выход из тупика. Цифровая
фильтрация - бархатный половичок на выходе. Расплатились по темам. Щедро,
но с претензией на
великодушие. Показал замечательный квартет. почтальона, кондуктора и дирижера с библиотекарем. Они
хотят меня закрыть. (Разумеется, не квартет, а зрители.) А у меня натура
открытая. Ни за какие барбариски! Пляжная электроника - это только моё.
У меня есть два приятеля.
Один слабоват. Его зовут МК- 85. Другой силён не на шутку. Это авторучка,
отягощённая рукой. Вместе с пляжем и
грязноморским солнцем не менее двух раз в день
они способны превращать чистую бумагу в макулатуру, которая интересна
мечтающим меня закрыть. Вот она - развлекаловка последнего из ультрагопников.
Из тех, кто не ударит слабого. Точнее, более слабого.
Ветер! Грязноморский ураган. Вот эта волна, пожалуй, в состоянии перевернуть мировосприятие...
- Уже проснулась? Тогда
здравствуй, Солнышко. Отойди от солнышка... Лучше здесь присядь, а то расчеты
песком заносит... Что? Что это?... Я
архивы поднял. Есть новые мысли... Что? Конкретно? Ну это такой язык - ассемблер. Язык для тех, кому
скучно и для тех, кто косит под умного.
У вас это называют автокодом... Что?
Непохоже? ... Да. Страна
другая. Это однокристаллка. Её
язык: всё по-другому... Про что пишут?
... Здесь диалог почтальона и
кондуктора. Они обзывают оператора нехорошими выражениями. С задачей, однако, отменно справляются... Что, непонятно?... Ну, тут
всё просто. Кондуктор пушку
водит. Туда-сюда. Туда-сюда. А почтальон ему депеши подбрасывает... Откуда письма? ... Из ЦК... Что? ...
Да нет. Из центрального компьютера. Он здесь за главного... Оператор?...
А оператор вносит в систему элементы беспорядка. Поэтому в идеале от
оператора лучше вообще отказаться. Он вечно
не в тему, оператор этот. Библиотекарь, однако, пунктуал. Ведёт архивы, чтоб никто не забыл, что есть такое явление - оператор... Дирижер?... А он тут за главного на
локальном уровне. Вот не будет ЦК
(скажем, бомба на него упадёт), тогда все по-другому запоют... Что, непонятно?
Да?... Возможно, всё это и бред кибернетический. Однокристаллки, Солнышко, они -
тупые. Но тем не менее ничуть не тупее
того недоделанного 580-го, что вы в политехе штудируете... Что? ... Нет. Покурить можно и здесь. А
трахнемся лучше вечером, в номере... Я
понимаю, что за той скалой не видно, но я не в настроении. У дирижера опять
фонарение с сообразительностью. У него, как
всегда, память закончилась...
Что?... Да нет, Солнышко. Традиционные подходы здесь не канают. Это же однокристаллки. Всё своё ношу с собой. Минимум корпусов - это наш путь...
Да, ерунда. Экстраполяционный блок нужно оптимизировать. Если потесниться, всё
поместится. Иначе я - не я... Ну, доставай свою перехваленную Азию... Что? Не
застрочено? ... М-да-а. Здесь ветер. Лучше пойти в дом. Маер с
Танькой в район уехали. Грозились всё пиво скупить. Так что можем прямо сейчас любовью заняться ( в случае,
если я справочник в Нихренаеве забыл).
16 августа 19nn-го года.
День. Солнышко:
- Прекрати про электронику.
Круг:
- Прекращаю.
Солнышко:
- Ты меня любишь?
Круг:
- Не гарантирую.
Солнышко:
- Это не смешно.
Круг:
- Я подозревал.
16 августа 19nn-го года.
Ближе к вечеру.
- Маер. Скажи мне правду...
- Прав-да.
- Вот смотри, Татьянка. Какая правильная артикуляция (так сразу и
не скажешь, что курил).
- Солнышко. Теперь ты скажи
мне правду.
- Я тебя...
- Стоп! Дальше на ухо... Это
интим...
- Что она сказала?
- Во сне зарежет, как
пьяного жирафа.
- Учтём.
- Маер. Давно хотел
спросить. Как раскрывается матрица шестого
порядка. Я раскладку определителя посеял.
- Ага. Может, тебе ещё
рассказать, как синхрофазотрон работает?
- Ну-ка, ну-ка...
Любопытно...
- Ну что можно сказать. В
общем. Его включают и... даль-ше...
бойся-ховайся.
- Глубокомысленно. Идите, Маер. Два балла за бессовестное
отношение.
- В смысле?
- Кто обещал цистерну пива,
а привёз коробку циклодола?
- Каюсь. Виноват.
Исправлюсь... Но это же лучше.
- А что мы будем пить? Море? Если так подходить к проблеме, то нам не в чем будет плавать.
- Возле рыночка квас
привезли.
- Yes!! Квас с циклодолом - это
нейроинтервенция. Вот лаве. Кто-то купит квас, а я буду участвовать... Жаль, что двенадцатый день. Трава уже не та. Точнее, трава уже не
так...
16 августа 19nn-го
года. Вечер. Пришел комик по имени
Ларик. Он предложил мешать циклодол с
тареном, поэтому вскоре некоторые выпали в
кому.
Дивизия десантных
Карлсонов решила дислоцироваться ↓ (здесь). Всем, кто остался без комы, стало тесно. Я
предложил отказаться, но все почему-то
решили потесниться. Вероятно, потому,
что добрые, или глупые. Или демократия (хотя, по-моему, проявлялась
форменная Карлсонократия.) Солнышку
стало страшно. Вероятно, чтобы ей не
было настолько страшно, Ларик спел под
гитару песню про Малодуру. Мол, жила такая - Малодура. Смотрела на всё наивными глазами.
Потом всё поняла и выбросилась из окна. Вот такая, блин, весёлая песня.
Маер, например, не просыпаясь, смеялся. Мне понравилась гармошка. И я даже записал что-то на программке телепередач. А Солнышку
по-прежнему страшно и ещё, вероятно, грустно.
Она заплакала, и очередные полчаса была вообще безутешна. Я пытался ей объяснить, что
Малодура - это абстрактный образ. От жизни это оторвано, посему
бесполезно и безразлично настолько же.
Татьянка безмятежна. В её открытых глазах сверкает вольфрамовый свет 60-ти ваттной
груши явно несъедобного сорта. А Ларик
предложил копать колодец. Потому что
Карлсоны просят пить, а до крана далеко, и вообще: столько воды мы
не принесём. Телевизор утверждает, что
Интерпол в очередной раз набрёл на след
истинного убийцы Улофа Пальмы. По показаниям господина Пальмы, это именно тот
человек. За окном развалившееся на четыре сектора грязноморское солнце делает
вид, что закат. Потом кто-то предложил спеть хором что-нибудь из
Doors, но это было уже мимо.
Потом мы с Лариком
били кому-то морды и забирали у кого-то канистру бензина. Потом Солнышко обозвала меня
садистом и, демонстрируя обструкцию,
отказалась подкуривать от моей зажигалки. Потом я вернул канистру,
извинился и, предъявив одного из пострадавших, наблюдал откровения для Солнышки. Откровения были про
то, какой я милый человек, не говоря
уже о том, насколько милый человек Ларик. Потом меня осенило , но
выключили свет, и этим меня омрачило. Я
попросил Маера написать доказательство
теоремы Котельникова. Нашел
несколько ошибок и некорректных выкладок. Потом Маер обозвал меня дураком и послал к монахам. Все Карлсоны хором отметили,
что к монахам - это туда... Я
пошел, но почему-то попал к армянам в тельняшках. Армяне добродушно предложили
выпить, а какая-то девочка в блейзере
высказала предположение, что молодому человеку плохо... Потом не
было. Было ещё... Потом hole in memory. Потом: морской песок и смеющаяся Солнышко.
Потом порезался Ларик. Он открывал бутыль с кабачками при помощи куска оконного стекла и
располосовал левую руку. Я предложил
заклеить Ларика пластырем. А Солнышко
предположила, что у него артериальное
кровотечение, поэтому без реанимации не отвертится. На что Маер сказал: "Реанимации у нас нет,
а пластырь нужно искать, поэтому заживёт и так". И действительно. Сразу
всё зажило и так. Потом hole in memory. Потом: пробуждение в кругу последних друзей локально-временного
отрезка. Братство подлинных
ультрагопников - это весело
(наверное). Хоровое исполнение арии Иуды из длинной песни
про Иисуса Христа. Потом утро... Потом не было. Было уже...
-*-
1 января 19nn-го года. Ночь.
Одиночество. Должны быть гости,
шампанское, ёлка или эта... как её... сосна, во.
Гостей не будет. Всех отменил. Граница осознания. Лучше в
одиночестве. Меньше жертв. Есть фоно. Поиграть? Надоело. Есть гитара. Поиграть?
Не умею. И отчего же это я не умею?
Есть прошлогодняя трава. Покурить? Наверное...
1 января 19nn-го года. Ночь.
В одиночестве. Будет не в тему? Начну
бояться? Нужно почитать или отремонтировать телевизор. Читать или ремонтировать? Поздно ремонтировать.
Будем читать. Может, всё-таки ремонтировать?
Замечательная советская техника, - отмечает инвалид оптимизма. Скажите-ка по секрету: что ломается от
того, что работает? Правильно. Телевизор "Славутич Ц201". Кто
изобрёл этот телевизор, тому раз
плюнуть изобрести ещё что-то подобное. Это
что-то можно подарить врагам. Такой подход их озадачит, и войны не будет.
Никогда. А это означает, что и врагов
не будет вообще. Никаких и нигде. А это означает: классный телевизор
"Славутич Ц201". Только бы не
сдохнуть от скуки во время ремонта.
Наверное, всё-таки лучше почитать.
Это - как раз то. В одиночестве - первое дело… Сразу после - покурить.
На балконе стоит ящик из-под посылки.
До хрена толстых тетрадок
в этом ящике. Когда ж это успел столько написать? Загадка. Холодно на балконе. Но ничего не
поделаешь. Всё, что в тепле, уже
прочитано давно. Итак. Консолидация самообладания.
Выбегаю. Хватаю две... Или нет. Одну.
Или нет... Сколько успею, и тут же внутрь. Ух, будни полярника! В путь...
1 января 19nn-го года. Ночь.
Попалась одна тетрадка. Неважный улов,
но, что ни говори, улов всё-таки. Посмотрим, что это... Странно. Почерк не мой…
Ой!… Это же Анжелкина
тетрадка!... Чучело, глобус проглотившее.
Как же я мог забыть? Вот вам и "с Новым Годом"! А ещё
говорили: не праздник. Бред! Неожиданность - всегда праздник. А ожиданность -
так, будни. Полпачки сигарет. На кухне, наверное, будет чай. Начнём на радостях…
1 января 19nn-го года. Ещё ночь.
Сижу. Листаю. Читаю. Вникаю. А за окном ракеты летают. Вон сколько их население
заготовило. Это, наверное, фейерверк
называется. Где-то нетрезвый фольклор надрывается:
... Я смотрю в унитаз хохоча. Бум-ца-ца.
У меня голубая моча. Ты-ды-дыщ.
И конец у меня голубой. Бум-ца-ца.
И вообще, я доволен собой. Ты-ды-дыщ...
Ишь, как шельмы выводят.
Жаль, Анжелки нет. Она бы заценила.
- Ничуть не бывало. То есть
совсем не впечатляет.
- Ты? Здесь?
- Кого-то это удивляет?
- Ага, да... меня.
- Хорошая трава в прошлом
году уродилась, не так ли?
- Ага, да... уже не удивляет. Но... то есть, да -
не удивляет. А почему здесь? Я ведь и
дверь не открывал... ах, да... трава. Так
ты хочешь этим сказать, что и у
меня теперь праздник... ну, в смысле,
как и у них... Сколько времени прошло. Я столько придумал сказать. О стольком хотел спросить. О тебе такое говорят.
Например...
- Мёртвая?
- М-гм.
Анжелика смеётся.
- Рановато пока. Ещё пёстро
на Пушке. Ещё грузят хиппей на ВДНХ и в
Горьком. На Мельнице ещё навалом Телогрейщиков. На БЖ до сих пор бьют морды малолетним интеллектуалам. В Пивном Саду так же весело отмываются
асфальтные деньги. Екатерина Вторая, как прежде, не одинока. На Невском по-прежнему звучат бесплатные
флейты. На Сквозняке ещё
можно попытаться найти кратковременную любовь. В городе "N" ещё живут две последние биржи, а ударное
население и не думает обзаводиться вожделенным
ларьком. Ещё никто и не знает, что есть грозное слово Чебуратор. Они появятся позже. Когда
уйдём мы. А пока рановато. Идёт всего
лишь 19nn-й год. Ну, а если серьёзно,
память - штука загадочная.
- А ты совсем не изменилась.
- Стараюсь.
- Жаль, угостить тебя
нечем. Я только из Днепрохреновска.
Всех отпустил и сам запустился...
- Я знаю. Память - штука загадочная... Стоит задуматься, и можно сделать хитрые выводы на будущее. А соседи у тебя
действительно великолепные.
Из-за окон проистекает
что-то подобное:
... Цельную ночь соловей нам насвистывал,
Цельную ночь эта тварь не спала,
Водка с акацией, жидкость душистая
Нашего кума в могилу свела ...
- Да. Они у нас тут все артисты. Прямо хор
Пятницкого рассредоточился... Да-а-а… видать, в мозгу у меня и вправду карнавал.
И чего ж это оно так забавно
раскочегарилось? Ещё немного попрогрессировать,
и можно будет в кино не ходить... Анжелка, расскажи, отчего оно так? Я как покурю
- дирижабли сбиваю и птеродактилей считаю, а вот Мэн, к примеру, или Танька Маеровская
спать идут... Вот чёрт. Давно я
уже с тобой не говорил
по-человечески... расскажи, Зайка, ты ведь всё знаешь...
- В средневековых византийских и арабских
записях мозг, точнее, его кору делят на
три части. В первой располагаются фантазии и воображение. Во второй - мысли и рассуждения. В третьей -
память. Забавно, не правда ли? Анализ строения мозга посредством мозга.
Никакой теории, никакого инструментария. Как тебе, на минуточку, экзотика
географии: борозда птичьей шпоры, морской конёк, Сильвиев водопровод, лира Давида, турецкое седло, Варолиев мост, Роландова борозда,
зона Лисауэра...
- Красиво.
- В основании конструкции -
нетронутый эволюцией мозг рептилии. Это
мозговой ствол. Как сказал бы ваш брат-инженер: его функция - хранение
констант. По-простому: там основополагающие правила. Инстинкты и рефлексы.
Выше, как в плане архитектуры, так и в рамках организации, находится старый
мозг млекопитающего. Как сказал бы ваш брат-инженер: здесь -
центры обработки информации от датчиков и набор алгоритмов поведения в
стандартных ситуациях.
- Анжелка. Ты что, читаешь
мои книжки?
- Да, иногда, по приколу...
Так вот... Говоря по-простому - старый
мозг отвечает за
реакцию на раздражение
макрорецепторов и эмоции. Ну, там, обоняние, осязание... И, наконец,
большой мозг. Ваш брат-инженер разводит
руками. Хрен его знает, что там делается.
Некоторые, не инженеры, по-простому замечают: там живут звуковые и видовые образы, абстрактное мышление и ещё
кое-что...
- А что ещё? По-моему, уже
всё...
- Видишь ли. Это что-то
вроде домино. Положение следующего элемента вытекает из комбинации
предыдущих. В общем, имеют место ключи
к совершенствованию. Не обязательно со
знаком плюс. Есть предпосылки к усложнению либо упрощению
конструкции. У каждого по-своему. Здесь
всё индивидуально... За время эволюции от австралопитека до гомо сапиенс - первые две части мозга изменений не
претерпели, а третья часть потяжелела в три раза. Есть, однако, особи, изменениям не
подвергшиеся. То есть с весом у них всё
в порядке, а вот работоспособный объём на прежних позициях...
- Ага, знаю.
Верцинский. Появились расы гениев и дебицев. Нейропсихологическая
градация. Читали... Анжелка, это же бред.
- Возможно... Однако - Сквозняков.
Что ты скажешь против Сквознякова? Homo Lusore - это вам не плюшки тырить.
- Не знаю...
Круг крутит ручку настройки
радиоприёмника.
- Интересно, как поздравляет
бывших соотечественников Би-Би-Си или,
скажем, Свобода.
- Тьш-ш-шу, ш-ш-шу-у-у...
Сквозь интерференционный
свист радиоэфира пробиваются слова
на родном языке.
-... да. Итак. Радиостанция "Последний Дом
Неуклюжи" продолжает музыкальную программу. Для вас поёт Гурк Суперангелов.
Не подходи, не подходи, не подходи ко мне.
Не пой псалмов и дифирамбов ни мне, и ни моей жене,
Не прикасайся к тополям и не лови в лесу стрекоз.
Не утверждай, что ты здоров, когда на улице мороз...
Если б я был художник, я б худел и скулил.
Если б я был
пилотом, я бы скрипки пилил.
Если б я был оратор, я б с трибуны орал.
Если б я был ужасен, я б вас всех напугал.
Не уходи, не уходи, не уходи. Постой.
Не подходи к открытым люкам. Под балконами не стой.
Не пей из крана и ручья. Не мучай кошек в трубе.
Увидишь: вещь лежит ничья - не вздумай взять себе.
Все ноги обломаю и руки откручу.
Поздравлю с Первым Мая, а больше не хочу.
Раскрою горизонты и тут же испарюсь.
Я знаю, что масон ты. Я с детства их боюсь.
Как же жить мне на свете, если люди кругом.
Улетел бы в ракете, да высотный синдром.
Утонул бы в болоте, только плавать могу.
Мне осталось, как детям, хохотать на бегу.
Всё больше нафталина и меньше сквозняков.
Сегодня Циперович, а завтра Сквозняков.
В лесу лишь мухоморы, в реке одна вода.
Я буду кашлять
хором и мел крошить туда.
Перелопатив ураган, я удалился в себя.
Не ставь мне под ноги капкан, ведь я не вижу тебя.
Не смей играть под водосточной трубой, малыш.
И не свисти, как недобитый перепуганный стриж.
Как не быть идиотом, если петь про любовь?
Как не быть подхалимом, если галстук носить?
Лучше быть негодяем, чем, напротив, не быть.
Лучше взять что-то молча, чем кого-то просить.
Не подходи. Не уходи. Друж-ж-ок, дистанцию дер-ж-жи.
А то вечерние стри-ж-жи насрут тебе на бигуди.
Не подходи ко мне сейчас, а ночью приходи на пруд.
А то меня в
столь поздний час к Едрене Фене заберут.
Если хочешь медаль за доблестный труд,
Стой на месте, и её припрут.
Если хочешь любовь за доблестный тру...
Кхс-ш-ш-шуууу...
- Да-а-а... Что не говори, короткие волны - это дерьмо,
природой ущемляемое. А про Сквознякова действительно одни
непонятки... Вот и ну его к монахам,
Сквознякова этого. Ты мне лучше про марафет расскажи. Сколько тебя знаю, никогда
про это не спрашивал. По - моему, время подошло.
- Так прямо просто вот возьми и расскажи, да?... Это у вас, инженеров, просто. Транзисторы паяльником поковырял, и нема
делов... Тут, глядишь, всё навороченней окажется.
- Рассказывай долго. Я
никуда не спишу.
- Как знаешь... В
психофизиологическом плане любой организм - это что-то вроде муравейника.
Нейроны - муравьи. То есть,
микроорганизмы макроорганизма. Они
общаются друг с другом посредством химических кодов,
называемых медиаторами. Так вот, некоторые искусственно синтезированные
препараты могут имитировать медиаторы. Этим, вкратце, ответ и исчерпывается.
- Хм. Мудрёно. А я думал -
всем электричество заведует. Кстати, подробнее можешь? Для тупых...
- Подробнее можно и не для
тупых. Дело в том, что химия химией, а
электричество также фактор немаловажный.
Нейроны и на электрическом языке кое-что просекают. В общем, связь у них
по-хитрому устроена. А пользуются они
ей непрерывно, дабы время экономить. Параллельность. Ну, в смысле, чтоб не
тормозить. Прямо как cash-память и
процессор в твоих компьютерах.
- А это ты откуда знаешь?
- Немудрено. Ваши с Маером
базары послушать - можно диссертацию защитить. Я, кстати, ещё одну аналогию
отловила. У ваших компьютеров - чем тактовая частота выше, тем плавнее все процессы идут. Помнишь, ты вручную программу трассировал.
Ну, у вас в лаборатории дело было.
- Ну, допустим... Признаться, я этими делами часто занимался.
Все случаи и не упомнишь.
- Так вот. Ты, видимо,
снижал тактовую частоту. Все процессы шли
рывками. У людей такое тоже
бывает. Это называется Паркинсонизм. Но
мы отвлеклись. Разговор был про
взаимоотношения нейронов... Без общения у них - ни в какую. Вероятно, где есть общение, там и начинается
сознание. Однако взаимосвязь, в смысле - соприкосновение реального и ирреального - по-прежнему за завесой. Вопрос Аристотеля: "Как сознание прикрепляется к телу?",
по-прежнему звучит загадочно.
- А может, они живут
обособленно?... Ну, тело и сознание... А?
- Ты хоть понял, что сказал?
- Не-а-а... Трава...
- Дорогой мой, это дебри. Ты
спросил - слушай. Если мы в дебри полезем, чтоб разобраться, никакого прома не
хватит... В общем, определённые
интеллектуальные различия между людьми очевидны, а причина в тумане.
- Может, это чисто
материальная проблема?
- Не думаю. Мозг неандертальца превосходил по весу мозг
современного человека. Однако налицо противоречия. В девятнадцатом веке некий Вагнер пытался изучать мозг умерших
учёных. Однако, никакие исследования
видимых различий с мозгом других мертвецов не установили. Один учёный по имени
Луи Пастер в сорока шестилетнем возрасте
пережил инсульт. В результате
этого события правое полушарие головного мозга учёного перестало
функционировать. Однако Пастер не обделался. Провёл на этом свете ещё двадцать
семь плодотворных лет и сделал свои главные открытия: прививки от сибирской язвы
и бешенства.
- Ну, хорошо. А в чём же,
по-твоему, причина интеллектуальных различий?
- Кто-то говорит - судьба.
Кто-то - наследственность. Кто-то -
воспитание. А по-моему, всё это
чушь... Нейропсихологическая градация из-за
различий в силе воли... Воля - это
мускулатура интеллекта. Сознание подобно Сизифову камню. Оно стоит
на наклонной плоскости. У кого есть
сила воли, тот катит этот камень вверх
. Кто-то стоит на месте. А кто-то бежит, настигаемый неуправляемым
камнем. Так вот: идущий вверх встречает на пути неровности ландшафта. Это
барьеры сознания. Нейроконсерватистские бастионы. Они стоят на пути интеллектуального прогресса... Логико-критический
барьер, синоним - страх. Это препятствие присуще всем. Сознательно-критический
барьер (главный довод невежества). Его
синоним - лень. Нейрофизиологический
барьер, синоним - боль... Всё это - факторы недоверия. На определённом этапе вещь нужная, но после становящаяся
вещью вредной.
- Смотря для кого.
- Для всех, любимый...
Для всех... К несчастью, нам до этого
этапа ещё далеко. Кому
дальше, кому ближе, но в целом до фига
карабкаться.
- Но мы отвлеклись. Про
марафет как же?
- Это один из видов
культуры...
- Скорее один из её врагов.
Способных растоптать. Свести на нет...
- Глупыш. Видоизменить...
Вспомни Томаса де Куинси. В общем, всё
кругом - сплошной яд. Но яд яду рознь. Издавна часть химических
соединений относили к особому классу. Психодислептики - это серьёзнее, чем содержание сухих параграфов УК. Это и оружие, и награда. Всё в
одном. Ты же не станешь
оспаривать величие интегративно воздействующих факторов. Как там у классика: "Всё решает
статистика, но это будет завтра".
- А что же было вчера? С
чего всё началось?
- В 337 году до нашей эры неким Теофрастом
написан первый трактат об опиатах.
- Подожди. Каким Теофрастом? Господин Гогенгейм? Но нет...
Он же жил в...
- Да. И в средневековье он
тоже наследил. Тебя это удивляет?
- Хм... А-а... Розыгрыш.
Ну-ну...
- Воспринимай, как
хочешь. В общем, что касается опия
непосредственно - это лишь сырьё. Набор
полезных, бесполезных и откровенно
вредных соединений. Интерес
представляет тройка: Морфин, Кодеин (или Метилморфин) и Папаверин. Другие алкалоиды опия либо физиологически малоактивны, как наркотин, либо откровенная отрава, как
лаудонин. Криптонин и протопин ближе к
папаверину, но последний их с лихвой перекрывает . Чёрной
лошадкой остаётся тебоин. По общему
действию тебоин - типичный судорожный яд. Однако облагороженный
опий (очищенный от Тебоина) теряет
краски. Всё тускнеет. Упрощается. Исчезает галлюцинаторная
изобретательность. Или, скорее, значительно
ослабляется. Однако опиаты -
галлюциноген избранных... Для среднестатистического народонаселения это всего
лишь консервированное благополучие.
- В смысле?
- Так сказать, суррогат
уверенности в завтрашнем дне... Что-то подобное в среде обычных людей должен
ощущать единственный в группе студент - оболтус, сдавший от балды самый сложный экзамен на самую высокую
оценку. Хочется уступать места в троллейбусе.
Перемыть дома всю посуду. Всё остальное
пропылесосить или хотя бы протереть. Ну и, конечно, осчастливить какую-нибудь
девчонку двадцатипалковой ночью.
- Ну, и кому ты это
рассказываешь?
- Любимый, не вникай. Это
читателям. Мы же вернёмся к истории. В
обширной кадровой номенклатуре греческого пантеона особое место занимает бог
Гипнос. Как-то на острове Кос, у подножья холма с храмом богу Асклепию
встретились Гиппократ и Гипнос... Это
не только два знаменитейших персонажа
древности. Встретились две диаметрально противоположные идеологии. Опирающийся на ритуальный платан Гиппократ
утверждал, что цель жизни мыслящего -
облегчение боли страдающего. Гипнос же высказал противоположное мнение.
Он утверждал, что гиппократовский подход негуманен как по отношению к страдающему, так и по отношению к миру в
целом. Притушенная боль всё же остаётся
болью. Она повторится в детях.
Незатухающее эхо этой боли прозвучит
повсюду. Лишь лишение жизни есть избавление.
- Значит, Гипнос был
евгенист.
- Наверное... Так вот,
Гиппократ не смог противопоставить
что-либо словам Гипноса. Возможно,
старческая рассеянность всему виной...
- Однако, факты?
- Гиппократ ощущал
приближение собственной смерти
но осознавал необходимость этого события. Он был уже древний старик. Жить в этом теле больше невыносимо. Логика - извечный соратник Гиппократа - на этот раз была на стороне оппонента...
Великий греческий мыслитель - в беспомощном
замешательстве. Он приказал позвать
сына. Сын по имени Атропос приблизился. Опирающийся на могучий ствол старец произнёс слова, которые позже
повторят миллионы голосов по всему
миру: "Клянусь Аполлоном-целителем, Асклепием и Гигиеей. В какой бы дом я не вошел, я войду туда для
пользы больного. Я буду далёк от всего
неправедного и пагубного. Я не вручу никому ядовитого средства. И что бы я не увидел в жизни людей из того, что не
следует разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной". Гипнос
также опёрся о ствол ритуального
дерева и велел позвать своего
сына. Юноша по имени Морфей
приблизился. Бог сна произнёс
слова, которые позже повторят сотни
избранных: "Клянусь величием здравого
смысла - я поставлю этот мир с колен на ноги, чего бы мне это
не стоило"... Сыновья великих разошлись в противоположные стороны.
Но мир оказался замкнутой
конструкцией. Очень скоро
оба встретились вновь.
Концепция горького и сладкого лекарства на этот раз не работала... Хуже. Концепция господствовала под покровительством
Алчного Гнома. Произошло это в 554-м году нашей эры. Первая
разборка главных случилась на всё том же легендарном острове Кос. В
результате сам остров очень пострадал,
не сказать больше. Но...
- Да... Очень красивая
легенда. Но мы опять уходим. Про марафет как же?
- Ты ничего не понял...
Видать, и вправду: промедол есть свет,
а анаша есть бред... Ну что ж. Про марафет, так про марафет. Как я уже говорила, в нервной системе господствуют
два вида общения.
Электрический и химический. В целом, оба вида общения взаимосвязаны. При возбуждении нейрона тот отправляет
сообщение соседям в
виде электрического импульса. Импульс распространяется по проводящему
каналу - аксону. На конце аксона
импульс потенциирует выброс химического кода
- нейромедиатора. Этот код
распознают не только рецепторы других нейронов, но и рецепторы клеток,
отношения к нервной системе не имеющих.
Специальное вещество - нейромодулятор - изменяет чувствительность рецепторов к медиатору. Таким образом, модулятор регулирует
интенсивность распространяемого
сигнала. Далее работает математика.
Вероятность возбуждения той или иной клетки находится в прямой зависимости от концентрации медиаторов и модуляторов. Грубо
говоря, изменение концентраций ведёт к смене настроения, что в свою очередь изменяет мысли и поступки...
- Ну и что?
- Некоторые люди в состоянии
посредством воли контролировать на высшем психическом уровне химические
процессы уровня клеточного. Это
всего лишь очередной шаг эволюции.
Такие люди могут
заставить организм вырабатывать
специальные ферменты, называемые
нейроингибиторами. Последние способны
снижать активность природных медиаторов и модуляторов. Варьируя концентрацией ингибитора,
человек в состоянии контролировать
собственное настроение. Что, в свою очередь,
и делает человека носителем положительного статуса. Есть также люди,
способные управлять на клеточном уровне выделением другого фермента. Его называют нейрокатализатор.
Действие этого фермента противоположно действию
нейроингибитора. К чему это приводит?
Не знаю... Власть над массами, что ли. Способность заглянуть в глубины сознания слабых. Способность вести... Миру чертовски повезло,
что носители антистатусов не собираются никого никуда вести. Иначе...
- Ну, и что бы случилось?
- Помнишь историю обиды и
разочарования?
- Нет.
- Вспомни, Снупик с
немецкого переводил...
- Нет.
- В богатом городе Гамельне появился невзрачный прохожий по
имени Нимоло. Прохожему нужны были
деньги. Играя на топ-флейте, он вывел из города и утопил в озере несметные полчища крыс. Бюргеры обманули его, не заплатив
обещанного. Тогда в город пришел
его друг по имени Покс. С помощью той
же флейты он навсегда увёл из города всех детей.
- Страхи ужасные... Я ничего подобного не помню... Но мы
опять отвлеклись. Про марафет как же?
Отчего оно так бывает? Ну, к примеру, с
промедолом.
- Ну, хорошо. Возьмём, к примеру, промедол. На клеточном уровне любой мозг глуп.
Нейрорецепторы путают промедол со сходными по химическому составу медиаторами -
энкефалинами и эндорфинами. По сравнению с
последними промедол обладает более выраженной химической активностью.
Обманутые рецепторы переключаются на новый, более мощный медиатор. В кратчайшие сроки происходит
физическая трансформация рецепторов.
Они грубеют и перестают реагировать на традиционные химические коды.
Теперь в отсутствие промедола организм сталкивается с бездействием ортодоксальной опиоидной системы. При
неработоспособности старых медиаторов и отсутствии нового организм кумарит.
Промедол же - медиатор хоть куда. По сравнению с ним природные аналоги провисают,
как арбалет по сравнению с ядерной бомбой. И всё бы хорошо, да есть неполадки. Поступление промедола
аситуационно, не в пример ортодоксальной химии. Дела-то, в общем, в мозгу происходят. А мозг -
он в организме на правах начальника (ну, по крайней мере, у некоторых). Всякие там таламусы,
гипоталамусы и прочая дребедень... В
результате реакция многих органов неадекватна.
Хочется есть, а желудок не работает. Хочется спать, а
сознание не отключается. Хочется ссать - хуй проссышься. Подобно промедолу,
диэтиламид лизергиновой кислоты косит под
серотонин. Фенилальдегид берёт
на пушку ГАМК-рецепторы. Дикаин почему-то все принимают за ацетилхолин...
- Какая печальная
история. Начиналось всё интересно, а закончилось
просто трагично.
- Ничуть не бывало. Вспомни последние слова Королевы Полярных
Сов.
- Когда это?
- Когда Сквозняков показывал
заблуждение в трёх вулканах.
- Не помню. Сильно
обдвиганный был. Так
вот, напрягаюсь и
всё равно, кроме глупой рожи Сквознякова на фоне полярного сияния ничего
не восстанавливается.
- Напрасно. Она мудрое
сказала: "... лучше день в полный рост,
чем всю жизнь на коленях". По-моему, это сильно.
- Вопрос спорный.
- Вопрос решенный.
Между тем застенный хор
опять активизировался:
... Лист дуба падает. С ветки ясеня.
Ни хуя себе... Ни хуя себе...
А задумаешься - и действительно:
Охуительно... Охуительно...
Круг закрыл глаза. Из темноты постепенно проступает заснеженный
ландшафт. Они стоят, взявшись за руки с Анжеликой. Перед ними птица.
Действительно напоминает белую,
скорее даже седую, сову. Птица
открывает клюв. Круг слышит:
- Гордость - это когда день
в полный рост лучше жизни на
коленях. Смелость - это иное. Смелость - это мудрость плюс гордость. Дебильность на коленях у ваших ног - вот
есть смелость. Вы сможете. Каждый
по-своему. Но в целом положительный результат
неизбежен. Мудрость есть оптимизм.
Иначе нельзя. Иначе - слабость...
Круг открывает глаза.
- Анжелка. Там было не
так... там...
- Какая разница... Ты
боишься?
- Да... То есть... Но это же
бред!. Это всего лишь трава...
1 января 19nn-го года. Утро.
Последние всполохи
похмельного хора уже отканали.
Местные интерпретаторы проспектного фольклора, вероятно, отошли ко сну.
За окном кухни мерцание и
шелестение. Круг подошел, опёрся
о подоконник. За стеклом рассвет. Заснеженный двор. Наблюдается посадка розового вертолёта. Закончилась посадка.
Открытие двери. Человек в не менее розовом одеянии спешит к крыльцу подъезда.
- Анжелка. Смотри, там...
- Дз-з-зынь.
Звонок в дверь.
На пороге стоит Сквозняков.
Поздоровался. Вошел.
- Госпожа. Машина подана.
Пора...
- Сейчас, сейчас...
Ещё где-то минута... Жора.
Возвращайся в вертолёт... Пожалуйста.
- Уже уходишь?
- Да. Пора... Ну что ж, Круг. Будем прощаться. Не
скучай, в общем. Ты ещё крепкий старик, Розенбом... Захочешь меня найти, ты
знаешь, как это сделать... Знаешь,
знаешь. Но боишься признаться... Когда-то кто-то остановился. Начать никогда не поздно... Ревновать к
Сквознякову бессмысленно. Он
женщинами не интересуется.
Точнее: обычными женщинами не...
Друзей новых не заводи. Гопников больше не
будет, а остальные - шваль.
Постарайся найти умную девчонку. Приходите вместе. Я буду рада...
Поцелуй.
- Ещё раз не скучай. Пока.
Твоя Анжелка...