Научитесь терпению! Сделав шаг вперёд, вы увидите только новые препятствия. И лишь по прошествии времени, оглянувшись назад, вы увидите результаты.

 

                            Гайбель.

 

Колобковские сказки.

 

Опять полное отсутствие чего-либо. Пятеро сидят на идеально ровной, подсвеченной изнутри, квазистеклянной поверхности.

- Очень хорошо! Всё так замечательно шло. Алдовый домик. Бананы прямо на деревьях. И где это всё? А? Круг, я тебя спрашиваю.

- Не знаю.

- А что нам теперь делать?

- Не знаю.

- А что ты знаешь?

- Я знаю, что дальнейшие события должны начаться сами собой.

- Это ещё почему?

- Ну, знаю и всё…

- И долго нам ждать?

- По моим часам, до полудня осталось две минуты.

- И что будет?

- Увидим.

Две минуты проходят. Все слышат далёкий паровозный гудок. Началось.

 

Вся квазистеклянная поверхность на глазах перерождается в песок. Из этого песка начинают расти металлические растения.  Повсеместно появляются ровные асфальтированные дороги. Похоже, что все они радиально исходят из некого центра. Окончание трансформации ландшафта ознаменовано  также паровозным гудком.

 

- Ну, и что дальше?

- Наверное, нужно идти к центру.

- Почему?

- Там перекрёсток.

- А зачем нам перекрёсток?

- На перекрёстке водятся колобки.

Передвижение по одной из дорог. На ветках металлических растений сидят прозрачные насекомые. Внешне напоминают стрекоз. Шевелят крыльями и лапками. Вырабатывают звуки, сливающиеся в странную, завораживающую мелодию.

 

Точка пересечения всех дорог оказалась невдалеке. Примерно час ходьбы. На идеально круглой, покрытой розовым снегом площадке расположен белый ангар. У золотых ворот сооружения сидит животное ещё более странного вида, чем каменный крот Гриша. Что-то среднее между вараном, моделью бронепоезда, амбарным замком и раздавленной транспортом кошкой. Все подошли ближе. Животное неподвижно. Сфинксообразно. Ворота закрыты. Прочие персонажи отсутствуют.

- Ну, и что?

- Да, а что, собственно, дальше, делать?

- Не знаю. Наверное, нужно подождать.

- И сколько нам ждать? Сутки? Может быть, неделю?

 Семён Петрович возмущён. Можно сказать, негодует.

- Круг. Может, у этого изваяния спросить, что нам дальше делать?

- Можете попробовать. Хотя я бы не решился. Уж больно грозно " это " выглядит. К тому же… по моему, "оно" на работе.

Семён Петрович приблизился. 

- Эй… Ну, в общем,  зверь… Ну, не знаю… Ну, в общем, ты меня слышишь? А?

Животное никак не реагирует.

- Круг. Что там твоё привидение рассказывало про этого крокодила?

- Ничего… Однако я раньше его видел. Этот «крокодил» вёз по пустыне шарманщика со скворцом.

- Ага. Ещё у шарманщика была обезьянка Чи-чи. Он бил её плётками, - вставил Егор.

- Это к чему?

- Это из детства. Про Бармалея вспомнил. Очень актуально. Маленькие дети. Ни за что на свете. Не ходите, в общем, в Африку гулять.

- Остроумно.           

 

                                     -*-

 

Семён Петрович, с понтом гуляет, приближается к воротам ангара. Расстояние уже составляет несколько шагов. Странное животное неожиданно оживает. Открытие пасти обнажает ряд огромных зубов. Поднявшийся в воздух массивный хвост также ничего хорошего не обещает.

У Семёна Петровича обнаруживается вратарская реакция. Он моментально меняет место дислокации. Уже выглядывает из-за угла ангара.

- Ну ладно! Так бы и сказал. Объект охраняется. Ну и… это самое… вход только по пропускам.

Животное вновь принимает позу спящего сфинкса. Семён Петрович исчезает из виду и через некоторое время с другой стороны ангара появляется.

- Такое впечатление, что это монолит. Не то, что двери - даже щели между кирпичами не прослеживается… Ну, что? Какие дальше действия? Долго ждём, а перемены не наблюдаются.

- Не знаю. Может, я попробую с ним поговорить.

Круг подходит к варану.

- Здравствуй, динозавер… Я тебя видел. Можно даже сказать, что мы заочно знакомы… Давно это было. Ты вёз Wanderer-а и птицу… Ну, не знаю, у тебя, в общем клёво получалось… Может, ты и нас куда-нибудь отвезёшь?

Животное не реагирует.

- Бесполезно… - произнёс Егор. – По-моему, оно тупое. Всё, что умеет, это  жрать и топтать.

 

Круг повернулся к Егору, и только теперь заметил, что окружающая обстановка опять изменилась. Произошло это незаметно, беззвучно,  как в Тарковском "Сталкере". Отсутствуют асфальтированные дороги и металлические растения. Во все стороны от ангара простирается розово-снежная поверхность. Нельзя сказать, что холодно, но весьма прохладно. Ожидание в такой обстановке - процесс тоскливо-мучительный.

                                       -*-

 

- Может, его обмануть?

- То есть?    

- Ну, кто-нибудь его "поотвлекает". Пока оно за ним гоняться будет, остальные попробуют открыть ворота.

- Ну, и кто будет отвлекать?

- Не знаю...

- Мне, если честно, не очень хочется.

- А я бы, вообще-то, поотвлекал бы... На танке. А так, голыми руками, сами отвлекайте.

 

Прокопыч слепил снежок из розового снега. Кинул им в животное. Последнее не отреагировало.

 

- Ну вот и всё, дорогие мои. Кто бы мог подумать, что закончит свою жизнь Семён Петрович Кулик в розовом сугробе. Как алкоголик на парфюмерном комбинате.

- При чём тут парфюмерный комбинат?

- Не знаю… Наверно, потому, что я раньше розовый снег на парфюмерном комбинате видел… Невольная, в общем, ассоциация.

 

-*-

 

Прошли первые сутки. Изменения не наблюдаются. Геологические исследования грунта на предмет подкопа показали, что под розовым снегом находится утрамбованный розовый снег. Структура ангарной стены вглубь радикальных изменений также не претерпела. Прошедшее время сделало прохладность климата весьма существенным аргументом в пользу беспокойства.

 

- Ну что, замерзающие вы мои? Какие будут соображения? - спрашивает Семён Петрович.

- Предлагаю отдать кого-то чудовищу. Пока оно будет его есть, остальные попробуют открыть ворота. Например кандидатура Круга. Очень заманчиво, - заметил Егор. Потом улыбнулся и добавил, - шучу, конечно. Холодно здесь…

 

Лида шёпотом повторяет слова молитвы. Прокопыч молча расхаживает взад и вперёд, то и дело ударяя ногой по стене фундаментального сооружения белого цвета. У Круга в голове кружится рой высокоматериально-подмороженных мыслей. Он представил систему: ангар - чудовище, как типичную следящую систему по перемещению. Манипулируя в голове собой и своими попутчиками, как факторами возмущения и входными воздействиями, пытается вывести систему из состояния равновесия. В целом для постороннего наблюдателя Круг представляется человеком, дремлющим стоя. Высокие мысли из области автоматики постороннему наблюдателю недоступны. Среди структурных схем, уравнений, графиков, стратегических планов передвижения и прочих алгоритмических выкладок постепенно вырисовывается физиономия Сквознякова.

- С возвращением, - произносит физиономия.

- Здравствуй, Сквозняков. Что-то ты задержался. Мы заждались.

- Да что ты! Я, как всегда, внезапно.

- Что делать?

- Для чего?

- Чтобы попасть в ангар.

- А зачем вам в ангар?

- В принципе, нам незачем. Нам бы в Вандивосток. Точнее, им бы в Вандивосток, а мне - в ангар.

- Ну, и что ты надеешься там найти?

- Глупый вопрос. Ты же знаешь, что у меня нет вариантов.

- То есть? 

- Ты не забыл? Я ищу Анжелику… По моему… в свете последних происшествий, я скорее найду её здесь, чем… мне в ангар.

Физиономия Сквознякова постепенно растаяла, обнажив формулы и графики. Теперь похоже, что эти атрибуты учёности написаны на оконном стекле, а за окном - пухлый автобус с надписью "Артек" везёт детей на море или с моря… В общем, куда- то везёт.

Доносится детское, хоровое пение:

 

    … ал он но не станет  невидимкой без тюльпана.

     Наша Таня громко плачет.  Невидимкой будет, значит.

     Ящерка свинцовая - вахтёрша образцовая

     Но от Тани  с мокрой рожей - охрана беспонтовая.

     Лучше б не было задачи, чем проникнуть за воро…

 

Автобус удаляется. Ведение прекращается. Круг открывает глаза.

Ничего не изменилось. Прокопыч ходит. Лида шепчет. Семён Петрович с Егором курят. 

- Лидунь. Если ты вот здесь… Ну… в общем… возле этого ангара замёрзнешь. Насмерть. О тебе дома пожалеют?… И вообще, тебя уже небось погибшей считают. Правда, обидно?

У Лиды на лице быстро сменяются выражения: удивление, печаль, откровенное горе, надменность, пренебрежение.

- А тебе какое дело? Я вообще сирота. Сдохну здесь, ни одна собака обо мне не вспомнит. 

У Круга тоже происходит самопроизвольная трансформация настроений в спектре - от разочарования до решимости действовать. Он размахивается. Бьёт Лиду по лицу. Кулаком в район лба. Лида падает. Поднимает испуганный взгляд. По щекам катятся слёзы. Круг хватает её на руки и в таком положении бежит к воротам ангара. По пути фактически кричит ей на ухо:

- Ты сейчас откроешь ворота! Зверь тебя не тронет! Попробуешь убежать, поймаю и опять дам в морду!

 

Ничего не соображающая Лида подбежала к золотым воротам. Зверь ожил. Он растерянно водит по сторонам головой. Вращает металлическими глазами. В это время Лида поворачивает ручку. Ворота распахиваются. Из ангара бьёт сильный свет. Звучит какая-то странная музыка.

Вероятно, в этот момент коэффициент беспокойства металлического стража превысил порог неподвижности. Животное бросилось на Круга.  Тот даже не успел попытаться бежать. Доли секунды, и на него обрушился хвост металлического ящера. Но – чудо! Круг не почувствовал ровным счётом ничего. Удар сопровождался звуком входящего в скальную породу шлямбура. Но - ничего…

На беспристрастной металлической морде животного эмоции не отражаются, но даже сквозь эту маску струится некое удивление.

Металлический ящер бьёт всё яростнее и яростнее. Круг остаётся неподвижен. Через несколько секунд он приходит в себя:

- Бегите к воротам, пока "это" на меня отвлекается.

Металлический ящер оказался настолько поглощён своим занятием, что не заметил,  как  Семён Петрович, Прокопыч и Егор вслед за Лидой скрылись за золотыми воротами. Круг закурил и не спеша отправился следом. Металлический ящер в бессильной злобе продолжал обрушивать на него удары ужасающей силы.

Возле ворот Круг остановился. Звучащая изнутри музыка узнаваема. Это тема шарманщика. Откуда то вновь звучат последние слова песни странного ребёнка на холме с дверью:

-… иди, неуязвимый парламентёр здравого смысла.

 

Музыка смолкла. Круг переступил порог и затворил за собой ворота. Из-за них ещё доносятся оглушительные удары. Похоже, чудовище теперь бьёт по воротам.

Все на вершине уже знакомого холма с дверью.  Внизу - уже знакомый город. Узкая тропинка к контрольно-пропускному посту с шлагбаумом. Пешеходное передвижение. По пути - общение.

- Ну ты даёшь - академик… Но зачем  же так сразу по морде… Мог бы хоть предупредить.

- Для успешности акции неожиданность, в данном случае - фактор содействующий.

- Мне, конечно, не понять. Высокие материи… Но при чём тут Лида? Если обязательно было кому-то морду бить, мог бы начать с меня.

- Ты б не заплакал.

- А это что, обязательно?

- Для того, чтобы попасть в ангар - да.

- Кстати. А тебе что, не было  больно?

- Когда?

- Ну когда это безобразие тебя хвостом утюжило. 

- В общем нет, но для меня это, как и для вас, неожиданность.

 

                                      -*-

 

Контрольно-пропускной пункт. В сторожевой будке сидит Сквозняков в истёртой шинели и огромном, начищенном до блеска шлеме пожарника эпохи паровозов и дирижаблей.

Рядом, на траве - господа Дэви и Гогенгейм.  Одеты в аналогичную униформу. Играют в шахматы.

Компания Круга приближается. Господин Дэви и господин Гогенгейм поднимают шлемы в приветственном жесте. Говорят хором( с жуткой глубины – ревером).

- Здравствуй, Круг. Что-то ты долго. Мы заждались.

- А вы бы ещё танковую дивизию поставили ворота охранять. Тогда б я точно вовремя пришёл.

- Позвольте… А это кто ещё с тобой?

- Это очень хорошие люди. Они попутчики, и их попрошу не обижать.

- А как они сюда попали?… Не понял… А что, свинцового варана не было?

- Нет, был. Только мы его обошли.

- Сквозняков, ты слышал? Наш подопечный значительно забавней, чем запланировано.

Сквозняков покинул будку. Присоединился к остальным. 

- Что и следовало доказать.  Гегель трижды прав насчёт камня, который не по силам творцу…

- Смотря кого считать творцом, - бубнит под нос господин Гогенгейм. - Шах и мат… Партия, дорогой мой английский друг.

- Ещё одну?

- Разумеется… но после. Сначала дела… Итак! Достопочтенный господин Electi! Добро пожаловать в город Viernes. Или ещё его называют Город Мастеров. Здесь живут Колобки…

(Кстати, вашим спутникам лучше остаться здесь. Для их же безопасности. Как говорится: сохранения бесстатусности во имя. – звучит у Круга в голове.)

- А что их ожидает?

- Не знаю, – с беспечностью в интонации. - У нас Сквозняков ответственный за искоренение флуктуационных факторов… Что скажешь, многозадачный ты наш? 

- А что  - я? … Чуть что не так – «Сквозняков», «Сквозняков». Ну, облажался, признаюсь… Между прочим, Господин Гогенгейм, Хирург - ваш протеже. Ему ещё когда поручалось их грохнуть. А он? Пожалел, теперь сами расхлёбывайте. Я умываю руки, ноги, и прочие конечности… И нечего намекать! Гриша их и пальцем, тьфу… когтем не тронет. Он, как и я, по природе гуманен.

- Ну, Гриша - Гришей. Тоже мне киллера нашёл. Есть ещё непосредственно сам Свинцовый Пасечник.

- А он вам не подчиняется. Он вообще только директора слушает. К тому же он-то в реальном мире. Его ещё искать и искать.

- Хм. Сильное дело! Вот попрошу господина Дэви. Он лично переговорит с директором.

Сквозняков смеётся:

- Опять ошибочка… Директор разговаривать не умеет. Да и не будет, если умеет втайне… куда не кинь, они с Кругом теперь одной верёвочкой повязаны. Вспомните:

Знакомство со Сташевскими – это раз ; "стой" в тронном зале – это два; падение со сцены (Круг, между прочим, падал вниз головой. А уронил его, между прочим, ваш протеже -  господин Гогенгейм.) – это три. О последнем эпизоде распространяться не стоит, но их роль в пересечении границы подсознательного также немаловажна… Так что о пингвинировании этой четвёрки не может быть и речи. Мной движет отнюдь не человеколюбие – целесообразность. Se non e vero, e ben trovato. (Итал. Даже если это не правильно, всё равно забавно.)  

-  Ну ладно, "Попутчики". Делайте, что хотите… Хотите сопровождать Круга - ваше право. Встаньте-ка вон туда к шлагбауму… (Ох, не люблю я этого…)

Независимо от собственной воли Семён Петрович, Прокопыч и Егор с Лидой подошли к шлагбауму. Щелчок. Звук напоминает спуск затвора фотоаппарата. Все четверо исчезли.

- Куда? - только и успел сказать Круг.

Господин Гогенгейм протягивает Кругу какой-то  предмет. Этот предмет - фотография. Круг и четверо исчезнувших стоят, обнявшись на фоне живописного пейзажа и закрытого шлагбаума.

- Держи, держи… Можешь с ними не расставаться.

- А где они живые?

- В реальном мире… Их благополучно эвакуировали с поезда. 

- А меня тоже благополучно…

- Нет. Тебя там не было. О тебе забыли. Вспомни господина Мандея.  Ваши судьбы в чём-то похожи.

- Ну, и что же мне теперь делать?

- Ах, да! Один из важнейших шагов к коленопринуждению - ознакомление с Колобками… Эй, Сквозняков! Поднимайте шлагбаум. 

 

По мере подъёма массивной металлической трубы  окружающая обстановка постепенно изменяется. Степной ландшафт вокруг города заполняется водой. Сам город как бы сжимается. Становится меньше по площади и выше в этажности. Шлагбаум поднят полностью. Круг смотрит по сторонам.  Вокруг вода. Он стоит на палубе ржавой баржи или танкера древнего образца. Рядом господа - Гогенгейм и Дэви. Сквозняков отсутствует. Ближе к носу судна - пожарный оркестр не менее чем из десяти инструментов. Оркестр исполняет танго. Господин Гогенгейм неожиданно запел:

 

Был здесь остров небольшой. Сплошь покрытый анашой.

Ни те пальмы, ни те дуба, ни те кактуса с  спаржой.      

Не велик он и не мал. Климат тоже не страдал,

Ни обилием осадков и не скудностью лучей.

Был он в общем-то ничей.

Как то левый генерал, по фамильи Сквозняков,

Вопреки  всем предрассудкам и традиции веков,

Сел на дряхлый субмарин. Засмолить его велил. 

И на протяженье года стал грести что было сил.

Год прошёл, как день простой. Генерал вещает: "Стой".

Прекратил махать веслами, вышел на берег пустой.

Овзорил он пейзаж. И изрёк такой пассаж:

"Всё скурить - семь жизней нужно, это, видимо, мираж"!

Он за дело принялся. И успехов добился.

Лет так, за пятьсот наверно, остров преобразился.

Вместо зарослей шалы здесь фруктовые сады.

Остров стал неузнаваем. Огни, торговые ряды.

Вместо каменных утёсов здесь прекрасные дворцы.

И метро в подземной части отвезёт во все концы. 

Годы шли, шала редела и иссякла наконец.

Осознав такое дело, наш творения венец,  

Огляделся трезвым взором. На фиг эта красота?

Он воскликнул: "Лепота". И башкою вниз с обрыва в море кинулся тогда.

Только тщетен был порыв. Раздался ужасный взрыв.

Скалы - в щебень. Волны - прочь. Среди дня настала ночь.

Сквозняков сидит на пляже, и идёт зелёный дождь.

Тут задумался герой, на хрена такой покрой, и такое управленье исторической игрой.

Отряхнул песок он, встав, и пошёл на телеграф.

Дал по миру телеграммы с изложениями прав:

Тех, кто несмотря на войны, эпидемий гнусных бойни,

Геноцид, апартеид, конформизм и суицид,

Отравленье марафетом, иль потерей такового

И способных силой слова поднимать на пулемёты,

Всех, кто, несмотря на ужас исторического действа

Всё ж  остался мастерами иль стал ими вопреки,    

Ждёт, мол, остров в океане. Впредь им имя - Колобки.

 

Господин Гогенгейм поклонился и удалился. Вперёд вышел господин Дэви. Оркестр заиграл менуэт. Господин Дэви запел:

 

Отработав честно смену, Сквозняков вернулся к делу.

Он оформил меморандум о невмешательстве в дела.

Меж, заочно, Колобками и младенцем с снежных гор,

Тем, что спал там безмятежно и незримо с давних пор.

Сквозняков потом уныло всё ж вершил архитектуру.

Между тем к брегам беспечным корабли уж приближались.

Паруса их силой ветра осторожно надувались.

Их завидев, архитектор устремился к амбразурам.

Пушки с пристани палят, кораблям пристать велят,

(А не то их - эти  пушки - на фиг, в щепки раскроят.)   

Делать нечего, пристали. И на сушу выгружали корабли свой ценный груз.

Мастеров, каких, поверьте, отродясь вы не видали.

Всюду б сеяли конфуз, кабы не собрать их вместе,

А теперь же - честь по чести, город лучший из бывавших.

Город никогда не знавший и не узнающий позора.

Нет здесь слов - болезнь и боль.

Нет здесь слов - война и ссора.

И людей здесь поискать. Мало их, одни станки.

На подмостках театра Кьеркегора - труппа "Колобки".

 

Господин Дэви также поклонился и удалился. Затем исчезли музыканты. Лёгкий толчок. Круг подошёл к борту. Баржа, (а это именно баржа, та самая, из детства, с Арала) пристала. 

 

                                         -*-

 

Круг  вошёл в город.

Всё узнаваемо с трудом. Улицы ровные (в смысле, прямые). Много зелени. Необычное покрытие тротуаров. (Уже знакомая, квазистеклянная поверхность.)

Название улицы: "Лучшая улица Победы".  Круг направляется вдаль. Магазин. Светящаяся вывеска: "Лучшая булочная". Зашёл внутрь. Странно. Снаружи магазин невелик. Внутри же простирающийся до горизонта стеллаж с разнообразными сортами свежего хлеба. Внутри не видно ни продавцов, ни покупателей. Круг взял с полки баранку и направился к выходу. В момент переступания порога откуда-то прозвучал приятный женский голос:

- С вашего счёта снято: ноль целых двадцать пять сотых вобук. Благодарим за покупку. Приятного аппетита. 

Круг снова на крыльце булочной. Невесть откуда взявшийся шарманщик крутит ручку своего инструмента и декламирует некий рифмоподобный текст. На шее музыканта висит табличка: "Лучший шарманщик. Работаю бескорыстно для увеселения прохожих ".

Звучит что-то типа песня:

 

Девочки и Колобки. Я вам завидовал раньше.

У первых беззаботная молодость. У вторых глубокое дыхание.

У первых развязаны руки и уж точно развязаны ноги.    

У вторых патент на раздачу страдания. Всем у края дороги.

Рыданье - не их забава. Искромётность взгляда обеих поражает.

Горячий пот. Время убьёт первых. Вторые наоборот.

Первые так доступны. Вторые так недотроги.

Первые ниже асфальта. Вторые почти боги.

За Колобками будущее. Не важно, какая форма.

Не нужно смотреть на внешность. Загляните в прогнозы. Ждите шторма.

Какая, собственно, разница, сколько углов у серпа, и есть ли он - Серп углоносный.

Бритая голова - не признак отсутствия мозга.

Признак отсутствия оного - презрение только за это.

Итак! Настало. Трепещите, мадам планета.

Мы знаем отгадку секрета. Мы пришли распластать вас за это.

По плоскости, параллельной поверхности снов.

Предостережение всем пишущим о посредственном.

Я расскажу вам историю бодрого человека.

Человека и двух явлений. Историю смены мировоззрений

И трансформации настроений. Бодрость - антиотчаяние. 

Увы. Бодрость против сказки про "входит-выходит".

Но не это ли нас заводит?

Нас - тех, кому могут надоесть жизненно необходимые вещи.

Эти вещи никак не привычки.

От которых в первой же стычке любой не раздумывая отречётся. 

Красная река в прошлом? Есть вариант, что снова польётся. Чем дальше время - тем больнее ушлым. Тем сложнее бодрым.

Тем смертельней прочим.

Бодрых может быть много, но их не увидишь вместе.

Город Колобков - исключение. Это комок в тесте.

 

Нет! Они не ненавидят друг  друга. Ненависть и страх - синонимы.

Эти свойства - удел слабых.

Бодрым плевать на каждого. Имеет смысл рассуждать о стаде.

Не шутки ради приемлемы лишь интегральные и вероятностные оценки.

 

Вороны. Стая. Стройся. Белые! Шаг вперёд! Остальные к стенке!

 

Два бодрых рядом - соратники с прозрачным сознанием.

Два бодрых в победе - уходящие, оставляющие победу слабым.

Она им, увы, нужнее. У бодрых нет идеалов. Только целесообразность. 

 

Но вы устали?

Повеселее!

Итак. Про бодрого. Чтоб спал, конечно. Хотя бы времен-н-н-о-о-о-о…

 

У Круга подкосились ноги. Он упал на идеально чистую, квазистеклянную поверхность. Голос шарманщика теперь звучал как будто изнутри. Воображение рисовало немыслимые картины.  

 

Жили были два чудовища. Невиданных и неслыханных, потому что придуманных кем-то, кто некто. Некто - самый правдивый из сказочников. Поэтому ни одной сказки не написавший и не напишущий. Чудовища странные, вида кошмарного. Жили себе - поживали, не ведая о существовании друг друга. Было так и до сказочника. Будет так и после.

Одно из чудовищ совсем бесформенное и  крайне многоплановое. Визуально напоминает некоторое количество мохнатых шаров без сердцевины.- что-то вроде компании морских ежей. Шары подвижны друг относительно друга и различаются размерами и всевозможными оттенками металлических цветов. Другое чудовище вполне конкретно. Оно может принимать некоторое количество обличий, арифметически равное количеству неразрешённых проблем наблюдателя. Сам сказочник, для простоты общения и посредством глубокого сосредоточения, наблюдал второе чудовище в виде юноши с клеткой в руке, облачённого в тунику и сандалии. Первое чудовище звали банально - Бесформенный Зверь, и всё. Второе чудовище имело вполне конкретное имя - Демон Максвелла.  Первое чудовище посещало смелых, но терпеливых. Второе чудовище обычно сопутствовало умным, но хладнокровным.

Вся заслуга сказочника в том, что он  первым предсказал возможность появления человека, способного общаться с двумя чудовищами одновременно.

Дальнейшие события любит интерпретировать в  своих песнях Гурк Суперангелов. Получается у него отменно. Поэтому далее попробую рассказать от его имени, подражая голосу, стилю и интонации. Жаль, что в переводе с гопсприта будет не в рифму. В целом, это меньше повествование, а  больше ассоциации.

 

Как великолепен безропотный мир. Как глуп и беспомощен сказочник. Он наивно предполагает, что родившись наблюдателем, уже в состоянии всё понять. Ну и что с того, что он увидел носителей статусов. Толку, что он имеет ключ к управлению массами. По определению - сказочник лишь сказочник. Вряд ли бывает существо беспомощней. Он жадно ловит каждое слово глюканоида. Задаёт вопросы скороговоркой. Ломает голову над смыслом ответов. Это всего лишь реальные вопросы. Задал бы он хоть один вопрос, который поставит в тупик глюканоида. Невозможно. Это под силу лишь непосвящённым, да и то - случайно. Теперь - ближе к теме.  Хотя терминология сказочника и далека от  реальности, а скорее близка к мифологии. Всё же вернёмся к проблеме. Всё будем делать, подражая ему. Почему? А потому…

 

Я расскажу вам сказку про шестое путешествие Wanderer-а пятого. Точнее, только про увиденное на протяжении. Может, кто-то и услышит, и не только услышит…

Идёт как-то девочка. Смелая и умная. Поэтому не спотыкается и не останавливается. Походка легка, но необычна. Передвижение вверх ногами с точки зрения неподготовленного наблюдателя крайне непривычно. На пути стоит мальчик. Тоже смелый, но глупый.  Наверное, поэтому всё время учится. У девочки приятель - бесформенный зверь. У мальчика соперник - Демон Максвелла. Повстречались мальчик с девочкой и явилось на свет странное сосуществование. Это и любовь, и не любовь. Ближайшая аналогия - отношения скалолаза лезущего и скалолаза страхующего. И стал мальчик носить за девочкой её ношу. И пошёл мальчик за девочкой к истоку Стикса. А рядом побрёл печальный Демон Максвелла. Делал он это лениво и неохотно. Но демона никто о настроении не спрашивал. Вот тут незаметно и случилось чудо. Никто из видевших демона зверя раньше не видел. А мальчик не только увидел, но и понять решился. А девочка тоже чудесна. Ратовала за бодрость сознания, хотя прозрачностью не блистала. Мир, наверное, хотела изменить по-странносвоему. Улыбалась демону. Надежды подавала. Но приблизиться не решилась. Разочаровала всех поведением.  А берег Стикса всё влёк и манил. А направление движения указывал тетрадный кораблик, рассекающий бумажным форштевнем чернильную гладь. Вот тут, на берегу и вышла ссора с мордобоем, но без угрызения. Демону понравился кораблик, а зверю наоборот. Девочка знала, что такое любовь, а мальчику ведомо, что есть дружба. Мальчик остановился в нерешительности. Демон спросил с надеждой: " Мы ведь ещё друзья, хоть и соперники"? А зверь спросил с угрозой: " Ты ведь её любишь, не говоря уже обо мне"? Девочка, меж тем, не оборачиваясь, уходила всё дальше и дальше в ту сторону, откуда приплывали тетрадные кораблики. Мальчик постоял на берегу. Подумал, подумал и отказался. От любви отказался и от дружбы. Снял кеды и отправился вброд.

 

Круг открыл глаза.

Ночь.

Он лежит на проезжей части всё той же улицы. По улице ездят машины. Все машины Круга объезжают. Недовольно сигналят, видимо хотят отметить, что им мешают. Круг торопливо встаёт и возвращается на тротуар. По пути обсуждается предыдущий галлюцинаторный кошмар. Отмечается корреляция с собственной биографией.

Ознакомление с географией города продолжается. Через парк.

Декоративная река с искусственным течением. Мост. Светящиеся рыбки внизу.  Плавают медленно и очень сонно. Временами, однако, оживляются, чтобы выпрыгнуть и схватить на лету зазевавшуюся стрекозу. Где-то в зарослях песнь соловья проявляется. Под ногами хрустит песок. Тишина. Нет, ещё есть какой-то звук. Кажется, это внизу. Так и есть - под ногами. Рокот. Похоже на звуки работающего механизма. Вперёди гигантская светящаяся призма. Вероятно, очередной стеклометаллический павильон. Круг направляется туда. Впереди играет музыка. На павильоне вывеска: " Лучшее бюро путешествий. Работаем круглосуточно и без выходных". На пороге появился мужчина во фраке и с деревянной палочкой в руке. Мужчина отвесил поклон. Где-то вдалеке раздался взрыв. В мозгу у Круга, как эхо взрыва, еле различимый стон: " Это лучший экскурсовод. Очень рекомендую". Начался редкий дождь. Лучший экскурсовод щёлкнул над головой Круга огромным зонтом. Палочку спрятал за пазуху. Свободную руку приложил к козырьку. 

- Рапортую! К ознакомлению с историей раздора властвующих всё готово. Можно просто Нифром. Дирижёр. По совместительству экскурсовод. К вашим услугам.

Круг переступил порог здания. Такое впечатление, что попал в иной мир. Здесь день. Светит солнце. Сочная трава с вкраплениями одуванчиков. Невдалеке, на опушке леса, готовый к отлёту воздушный шар. Круг с экскурсоводом садятся в корзину.  Шар плавно поднимается. На  одной из строп огромный флаг развевается. (На фиолетовом фоне - улыбающееся солнышко, выполненное рукой крайне юного художника.) Прикосновение к плечу. Круг обернулся. За спиной оказался ещё один  человек. На голубом халате вышита эмблема безбожника. (Перевёрнутая одним концом вниз пятиконечная звезда на фоне  черепа некого рогатого животного). На плечах не тает снег. Добродушные голубые глаза. Человек улыбнулся. Представился:

- Нипорта. Библиотекарь. Злейший враг вот этого субъекта с палочкой. Однако не сегодня. Будем считать, что сегодня у нас перемирие.

- Хорошо, - согласился Круг. - Будем считать, что так.

 

- Задавайте вопросы, не стесняйтесь. Что вас интересует, молодой человек? Смелее…

- Расскажите, пожалуйста, зачем я здесь?

- Всё очень просто. Посмотрите вниз.

Круг перегнулся через борт корзины. Внизу - бескрайняя водная поверхность. С другой стороны корзины наблюдается остров. Архитектура незнакома. Старинные здания в готическом стиле. Леса. Сады…

- Что это за остров?

- Это остров мастеров, только для вас это в далёком прошлом. Дирижёр расскажет. У него отличная память.

 

Давно это было. Годы сменяли друг друга. Планета пребывала в летаргическом унынии. Возникновением острова мастеров был ознаменован конец эпохи радужного миросозерцания. Самые разнообразные сферы хозяйства реального населения начали постепенно приходить в упадок. Утверждение, что мастерами рождаются, по-прежнему оставалось правильным. Но ещё более правомерным являлось утверждение, что мастер - существо размышляющее. Поэтому реальный мир монотонно терял мастеров, а остров Колобков приобретал новых жителей. До момента "Х" оставалось несколько столетий.

Общество Колобков развивалось молниеносно. В считанные годы ошибки архитектора Сквознякова были исправлены. Далее эволюция острова проходила исключительно под контролем Колобков. Видя свою явную неконкурентоспособность, Сквозняков покинул остров и не нашёл ничего лучше, как поселиться в землях востока. Примерно за пятьдесят лет он проплыл на бамбуковом плоту вдоль реки Яинанз Ацинарг  от устья к истоку. После Сквозняков вступил на незаселённый людьми берег реки, где и повстречался с коварным драконом.

При поверхностном рассмотрении дракон казался дружелюбным. При более глубоком, наверное, коварным. (Но Сквозняков его рассматривал поверхностно.)

Так вот. Дракон казался дружелюбным. Он долго расспрашивал Сквознякова о событиях, происходящих в реальном мире. Не высказал возражений на просьбу Сквознякова погостить в восточных землях и даже провёл короткую экскурсию по контролируемому региону. Однако! На самом деле, являясь существом мудрым ( не коварным и не дружелюбным, а именно мудрым), дракон уже предвидел надвигающиеся перемены. Втайне от наивного гостя он несколько раз  посещал жителей другого берега реки Яинанз Ацинарг. Дракон требовал законодательного забвения и беспрекословного подчинения от и без того покорного народа. Ничего не подозревающий о тайных действиях дракона Сквозняков был несколько удивлён странным укладом жизни рекопограничных жителей. Они делали вид, что другого берега реки Яинанз Ацинарг не существует. Дракона считали мифом. Также мифом считали существование земель, не покрытых лесом (то есть - земель без дерева в натуре не бывает.) Под предлогом охраны живой древесины   они уничтожили все книги. Письменность объявили преступным занятием, а из пепла сожжённых книг, смешанного с местной глиной, соорудили мемориальный комплекс " Мир улитка". (Мероприятие - в честь раскаяния в былых ошибках. Комплекс внешне напоминал спираль площадью не менее пятидесяти гектаров, и был охраняем и почитаем.)

Не понимая причину столь странного поведения рекопограничников, Сквозняков, для себя констатировал, что Колобки из земель востока на острове мастеров вряд ли появятся в ближайшее время.

На четырёхсотый год пребывания в восточных землях Сквозняков почувствовал необходимость в смене ландшафта. Содействующим фактором послужило появление брильянтового бизона  с сидящей на спине брильянтовой же цаплей. Как утверждают некоторые историки, скорее всего, брильянтовая цапля сидела на спине брильянтового орикса. Но на дальнейшие события это уточнение принципиального значения не оказало. Встреча произошла в районе развалин города механицистов. Месте, к этому времени необитаемом, поросшем лесом и кустарником.

В момент очередного ритуального посещения бледного тюльпана, (который когда-то пробил асфальт на бывшей центральной площади города), Сквозняков и увидел странную, четвероного-крылатую композицию.

Оживляя события дней давно минувших, брильянтовая цапля роняла слёзы на листья бледного тюльпана Декарта. Тем временем брильянтовый бизон щипал неподалёку стеклянный кустарник.

Сквозняков приблизился. Цапля прекратила своё загадочное занятие и сообщила о том, что Сквозняков приглашён ко двору королевы полярных сов. В случае, если приглашение будет принято, время визита не оговорено. Однако, если приглашение будет принято немедленно, Сквозняков может воспользоваться услугами брильянтового бизона для перемещения в указанном направлении.

Сквозняков, не раздумывая, принял приглашение.  Сидя на спине бизона алмазных кровей, он преодолел  расстояние пятидесятилетнего пешеходного перехода. По пути к Сквознякову присоединился ещё один приглашённый.  Им оказался некий Джон Дьюи (последний держал в руке плакат со словом "Целесообразность",  курил трубку с марихуаной и мурлыкал под нос кантрюшный мотивчик.)

Сквозняков несколько раз пытался заговорить с неожиданным попутчиком, но, получая на любой вопрос конкретный, односложный ответ, быстро убедился в нецелесообразности диалога. Королева полярных сов встретила гостей на границе Трактирного Мира и Страны Бессрочно Твёрдой Воды. Королеву сопровождали две полярных совы  брильянтовой масти, каждая размером с человеческий рост, и не менее десятка ( настолько же брильянтовой масти) полярных медведей.

Брильянтовый бизон не решился приблизиться к столь грозному эскорту, поэтому гости были вынуждены подойти к августейшей особе пешком.

 

Королева полярных сов сообщила, что до момента "Х" остались считанные секунды. Все уютно устроились в ледяных креслах. Брильянтовый медведь по кличке Первый принёс и включил огромный телевизор. На экране изображён циферблат. Единственная стрелка достигла цифры 12. Началась передача: Чрезвычайные новости,  телекомпании "Последний дом Неуклюжи". На экране, сменяя друг друга, шли видео-репортажи с мест чрезвычайных событий. Из динамика доносился монотонный голос диктора, события комментирующего: 

 

Новости из трактирного мира. Пойманный пятьдесят лет назад и посаженный в клетку говорящий скворец Анитси неожиданно запел штурмовой гимн. Несколькими часами позже трактир был атакован с четырёх сторон странными существами: бронзовым котом, чугунным соболем, человеком в форме кондуктора и человеком в форме почтальона. Бригада народного ополчения во главе с самым главным командиром Гемфри Дэви успешно отразила не менее пятидесяти атак. В свете этих событий, пересмотрев тактику, атакующая сторона отказалась от открытых боевых действий. Под видом путешественницы в трактир была заслана прекрасная девушка, известная под именем - Абстрактный Объект Любви, или, сокращённо, Аол. Войдя в доверие к обороняющимся и усыпив их бдительность посредством сильнодействующего препарата, именуемого Арев, она пыталась выкрасть клетку с говорящей птицей, или хотя бы освободить последнюю (в принципе, ей практически удалось добиться успеха), но в момент открытия дверцы клетки на арене событий появилось новое действующее лицо - некий Теофраст Бомбаст фон Гогенгейм. Благополучно пережив воздействие препарата Арев, он не только не утратил бдительность, а, напротив, приобрёл свирепость рассудка. Коварные действия атакующей стороны были  бескомпромиссно разоблачены и не менее глобально пресечены.  Нападающие позорно бежали, пристреливая раненных и уничтожая архивы.

Новости из оазиса Нильса. Неожиданным успехом увенчались изыскания самодеятельного химика Нильса Шнавера. Как известно, в последнее время он работал над проблемой безцирифейного синтеза Концентративного Диспозита. В результате последних экспериментов господину Шнаверу удалось получить "Экстракт уединения". С чем мы его дружно и поздравляем. Конечно, это не то, что он искал, но всё же приятно… Виват светилу науки.

На востоке, в возрасте пятидесяти тысяч лет скончался последний дракон. Смерть явилась результатом несчастного случая, либо самоубийства (в трактовке классификационного характера события эксперты расходятся во мнениях.) Как утверждают очевидцы - дракон совершал плановый облёт контролируемой территории. Его внимание привлекло невзрачное горное озеро, наполненное жидкостью, близкой по химическому составу к слезам теплокровного живого организма. За все пятьдесят тысяч лет жизни дракон никогда не интересовался этой местностью. Теперь же он приблизился. На поверхности озера нежился в лучах зенитарного солнца дельфинёнок. У дракона был выбор: игнорировать появление неизвестного существа, познакомиться,  нанести ущерб здоровью дельфинёнка либо уничтожить последнего. К несчастью для дракона, он избрал самый радикальный метод знакомства. То есть - знакомство через уничтожение. Горное озеро в совокупности с дельфинёнком и прочими скрывающимися под поверхностью воды обитателями было подвергнуто плазменному удару энергии порядка пятидесяти гектаджоулей. В результате этого действия озеро почти мгновенно выкипело. На обугленном дне остался слой пепла глубиной около пятидесяти сантиметров. К своему огромному удивлению, дракон обнаружил на поверхности пепла живого дельфинёнка без видимых повреждений. Последовавшие после сорок девять плазменных ударов аналогичной энергетической мощи существенных изменений в наблюдаемый ландшафт не внесли. Оставив безуспешные попытки расправиться со странным животным, дракон как ни в чём не бывало продолжил обход контролируемой территории. Дальнейшие события развивались неординарно. Дракон после упомянутого инцидента лишился сна. Стоило ему приступить к процессу засыпания, как в его сознании немедленно всплывала следующая картина: стоящий по колено в воде оранжевый слон играет на огромной трубе печальную мелодию, напрочь отбивающую желание спать. Измученный катастрофическими видениями оранжевого слона с музыкальным инструментом, дракон потерял контроль над собой. Он испепелил около пятидесяти гектаров леса. Ударами хвоста превратил в пыль порядка пятидесяти кубометров скальных пород. Избавиться от навязчивой галлюцинации не удалось. Поражённый коронарной коррозией  всех пятидесяти полушарий головного мозга, дракон в результате полной раскоординации движений  упал со скалистого берега в прибойную зону океана и  из-за повреждения ряда  жизненно важных органов скончался на месте, так и не расставаясь с сознанием. По непроверенным данным, уровень воды в озере Тишины к сему моменту нормализовался. Состояние здоровья дельфинёнка удовлетворительное. Оранжевый слон, (являющийся, как оказалось, одним из секторов основополагающего хоровода Zeitgeist), претензий к кому-либо  не имеет.

Новости с Острова Мастеров.  Как вы уже знаете, около пятидесяти дней назад одним из талантливейших представителей Колобочного общества, мастером по имени Акизиф, была теоретически обоснованна возможность расщепления лёгких элементов с  атомной массой более пятидесяти а.е. Это открытие развернуло перед человечеством фантастические перспективы в решении проблемы назревающего энергодефицита. Уже на следующий день группой колобков под руководством Акизифа  были подготовлены проекты легкоядерной электростанции, ледокола, мегаопреснителя, а также  автомобиля и электробритвы с легкоядерным приводом. Примерно через неделю после этого события остров Колобков подвергся нападению всего императорского флота государства Овтсежевен. (Напоминаем, что в тот момент империя Овтсежевен являлась наиболее могущественным государством реального мира. Её территория фактически полностью накрывала мир запада, а также частично захватывала некоторые земли Странны Бессрочно Твёрдой Воды и Трактирного Мира.) Остров героически защищался, но силы были явно неравны. Чуть позже начала грозных событий на острове появился некий Хирург Иванович Морган. Он представил группе Акизифа проект легкоядерной бомбы, а также проекты самолёта, парашюта, и методические указания по подготовке пилота. На приготовления к бомбардировке Овтсежевена ушло примерно пятьдесят часов. И вот результат. Самолёт с смертоносным грузом приближается к центру Овтсежевена. Включаем прямую трансляцию.

 

На экране горы. Под горами город. По ущельям реки. По отрогам ёлки. По лесам болота. По полям пшеница. Мирно колосится. На цветочках пчёлки. В небесах зарница бурю предвещает. Утренних туманов облака  сгущает ветра недостаток. Тишиной укутан,  мир, хотя и шаток вид его беспечный. Пик остроконечный снег скрывает вечный. Спит ребёнок мирно на граните снежном. Видом безмятежным всем покой внушая. Бабочка в носочках на плечо присела. Вариант полярный. Крайне небольшая. Птица из металла в небе появилась. Часть её отпала, то есть отделилась. В радиоэфире слышен голос смелый. Груз уже, мол, сброшен и не ваше дело, что парашют заело. Всё идёт по плану. Выброс был неспешен. И инженер безгрешен. Лишь в пилоте дело. Колобок в кабине. Он законам верен. Остров взбудоражен. Сам Хирург - растерян. Как же так? Оплошность? Не учли законы. Колобок не воин. Он - для обороны.

- Стоп! Подробнее. Как я понял, колобки - это профессионалы. Бывают ведь профессиональные военные?

- Вы хотите сказать, профессиональные убийцы? - спросил Нипорта.

- Нет, профессиональные защитники.

- Всё не так просто. Колобки - это общедостаточный набор для конструирования гармоничного общества. У них есть множество законов, но есть главнейший: "Предложил идею - попробуй на себе". 

- А почему вы думаете, что в гармоничном обществе не может быть профессиональных военных?  

- Это элементарно. Вы же дитя логики. Слово "профессионал" (или мастер) подразумевает наличие профессии.  Профессиональное занятие военного - убийство. Он…

- Как бы не так! Защита.

- Ага. Защита от убийц.

- Ну, почему?… Хотя… пожалуй… по большому счёту, да.         

- Тогда из ваших рассуждений выходит, что все военные - защитники.

- Выходит, что так.

- Значит, выходит, что военных убийц нет.

- Ну как это - нет… Хотя если…

- Вот видите. Неувязочка… Не будем вдаваться в сложности.  Разговор идёт только о Колобках. В колобочном обществе убить могут лишь препараты, изделия, явления. (Такой печальный исход возможен лишь на стадии исследований.) Убийцы рукотворны. Для исключения подобных убийц необходимы не военные, а знания. Что же касается живых убийц (так сказать, разумных, телесных и теплокровных), то таковые в общедостаточный набор для конструирования не входят. Гармоничное общество может обойтись без них, а общедостаточный набор не подразумевает избыточности.  Это, в своём роде, абсолют необходимости. Следовательно, раз убийцы отсутствуют, ни к чему и защитники. Они так же не входят в общедостаточный набор.

- Ладно. Убедили. Давайте дальше  про ваше бомбометание.

Нифром поклонился и продолжил рассказ.

 

В общем, клин по клину. Мглу презрев с туманом. Новое светило здесь в права вступает. Дворник пескоструйный города сметает, ликом лучезарным озарив долину. Эластично вязки каменные реки. Динамично метки кирпича осколки. И логично-скромно опускает веки прежнее светило.  Лик же улыбается томно. Пасечник Свинцовый, осознав пространство. Уловив призывы каменного братства. К клетке приближался, по пути внушая трепет сквозь прозрачность каменных массивов. Очень грациозно. Несколько красиво. В отворенье двери, звери устремились. Любопытства пламенем их глаза светились, и дыханья всхлипы раздавались грозно. Покидать долину людям было поздно. Каменные звери горы разбирали. Их базальт с гранитом удивят едва ли. А уж кирпич убежищ - просто нет понтов, беззаботной стае каменных кротов. Между тем в далёкой поднебесной выси пробудился мальчик возраста планеты. Поражённый щедростью солнечного света, он с горы спустился с быстротою рыси. Взгляд его пытливый уловил оттенки грубых изменений формы мирозданья. Всё здесь поражало. Мир необычаен. Он, узрев машины, разобранные здания, и вывод сформулировал: "Необходим хозяин".   

- Я, кажется, догадываюсь о ком идёт речь, это…

- Совершенно верно. Директор мира. И выбрал он именно тебя... Я знаю, почему ты догадался. Сквозняков, придурок, язык за зубами держать не умеет. Хотя об этом - позже… Кстати! Один вопрос. Что тебе рассказывал про него Сквозняков? Только так, вкратце. Это может иметь определённый интерес.

- Он мало что рассказывал. Только однажды,  во время очередной передачи радиостанции П.Д.Н. Сквозняков, как всегда, предоставил слово господину Хирургу. Тот, как всегда, объявил музыкальную рубрику. А некий Гурк Суперангелов, как всегда, спел новую песню. Песня называлась " Сон директора".

- Ну-ка,  ну-ка.  Подробнее.

- Я ничего не гарантирую, но воспроизвести постараюсь.

 

Смотри и думай обо мне. Директор мира не у дел.

Хозяин снега в вышине об обречённых песню спел.

Какая странная игра - любовь за смерть, а смерть за страх.

Всё это только эпизод того, что видел он во снах.

На диске солнца вдалеке из точки вырос самолёт,

И сбросив смертоносный груз, продолжил призрачный полёт,

Но время - быстрый пешеход и неисправен парашют.

 Железной птице не спастись. Сейчас пилота отпоют.

Ещё секунда или две. И рукотворная звезда,

Взойдёт на чёрный небосвод и встанет жизни хоровод и испарятся города.

Свинцовый пасечник загнал домой последнюю пчелу

И наблюдал как свет звезды, затмив собою солнца свет, все ульи превратил в золу.

Тот, кто увидел этот свет, теперь увидит только сны

И чёрный солнца силуэт на фоне неба и весны.

Тот, кто услышал этот звук, теперь услышит только смех,

Идущий как-то изнутри, звучащий правда не для всех.

Печальный странник отдохнуть прилёг под ивовым кустом.

Ему приснился долгий путь, журчанье речки под мостом,

И стаи жёлтых мотыльков и предрассветная роса,

Но он увидел бой быков, проснувшись и открыв глаза.

Песочный дворник разделил свой завтрак с каменным кротом,

Но тот не ест обломки стен, лишь человеческие сны глотает он с большим трудом.

Фальшивый траур, белый дым и запах мокрых сигарет.

Он любит больше, ты поверь, ведь это необычный зверь, он знает всё про звук и свет.

Незримый карлик стаей ос внёс заключительный аккорд.

Роняя капли синих слёз свечой на именинный торт,

Он удалился в тишину, где между гор текла река.

В ней после битвы два быка мочили белые рога.

Теперь в кромешной темноте пасти он будет светлячков,

И также не включая свет, писать брошюры без очков.

О вреде смерти и о том, что Неподкупную любовь,

Директор мира спрятал в шкаф, чтоб насладиться ею вновь.

В забор колючих проводов теперь оделся этот край.

Кругом стальные журавли, а стаям каменных кротов на этих землях просто рай.

Вновь перламутровый закат заменит солнце на луну.

Будильник, вплавленный в асфальт, точнее, только циферблат,

Прикажет всем идти ко сну.

 

- М-да. Нифром. Ты слышал? – произнёс Нипорта, протягивая «антагонисту» диктофонную кассету. -  Наводит на мысли. Будем советоваться. (Передашь запись гному… потом. А пока продолжай, ненавистный ты мой.)

Нифром поклонился и продолжил.

- Закончился последний репортаж. Телевизионный экран погас. Королева полярных сов начала втирать , что пробуждение Директора мира - это более, чем серьёзно. Он значительно мудрее, чем кажется на первый взгляд. Королева одобрила начинания Сквознякова насчёт острова Мастеров, но предостерегла, что из-за пробуждения Директора все Колобки находятся в огромной опасности. Несмотря на соглашение,  подписанное Директором в сонном состоянии, он всё-таки вправе воздействовать на Колобков опосредованно.  Несомненно, он этим правом воспользуется. (Ведь Колобки - это единственное, что может противопоставить реальный мир назначенному Директором "хозяину".) Что предпримет Директор, никому не известно, но нужно быть готовым ко всему, вплоть до нарушения меморандума.

 Закончив речь, Королева вспорхнула на голову брильянтового медведя по кличке Первый. Медведь не спеша заковылял прочь. Вслед за ним двинулись и остальные представители брильянтовой свиты.

Неожиданно заговорил мистер Дьюи. Он высказал мнение, что Колобков необходимо распустить, изолировать, отправить на каторгу… ну, в общем, уничтожить. По его мнению, колобочное общество - это уродливая интерпретация идей инструментализма. В идеале, каждого Колобка необходимо заменить механическим автоматом размером один к одному. Это придаст им неуязвимость по отношению к идеям Кьеркегора и полную управляемость. С точки зрения мистера Дьюи выходило, что Колобки имеют право на существование лишь в управляемом варианте. В противном случае они более опасны, чем полезны. На прощание мистер Дьюи посоветовал Сквознякову завести детей. Отдать их на воспитание Колобкам, а затем Колобков уничтожить. По мнению господина Дьюи - единственное, на что годится Колобочное общество - это формирование в неизуродованном  цивилизацией сознании ребёнка гордости, не отягощённой высокомерием.

После расставания с мистером Дьюи Сквозняков направился в Трактирный мир.  Он намеревался найти там своего создателя, некого Теофраста Бомбаста фон Гогенгейма. 

Да. Сквозняков действительно являлся гомункулусом (однако это не помешало ему за долгое время жизни стать глюканоидом, или, как ещё называют эту разновидность людей: homo lusor - человек играющий.)

На этот раз преодолевать огромные расстояния  Сквознякову  предстояло пешком.  Быстро иссякли все ресурсы.  Дабы  поправить финансовое положение, Сквозняков был вынужден устроиться на работу в одну из полярных авиакомпаний. В должности командира пассажирского авиалайнера он проработал около пятидесяти лет. За это время Сквозняков успел жениться, в глубине души, вероятно, намереваясь претворить в жизнь рекомендации мистера Дьюи. Однако из-за постоянных конфликтов на сексуально-идейной почве с супругой по имени Аол, Сквозняков вскоре оставил намерение завести детей. Во время одного из плановых рейсов Сквознякову показалось, что он сходит с ума. Результатом этого события стала авиакатастрофа местного масштаба. Самолёт со всеми пассажирами и экипажем, то есть в  полном комплекте, врезался в айсберг.

В результате печального инцидента с крушением, Сквозняков лишился материального тела и в летописях, далее, фигурировал исключительно в астральном облике.

Став полновесным глюканоидом, Сквозняков получил неограниченные возможности в передвижении. Практически мгновенно он переместился к своему создателю. В это время, господин Гогенгейм, вместе со своим закадычным другом  Гемфри Дэви, гостили на вилле знаменитого учёного Нильса Шнавера. Выяснилось, что Сквознякова давно ждут. Господин Гогенгейм сообщил ему, что в мире произошёл ряд очень важных событий. Во первых: Директором Мира учреждён Орден Посторонних. Цель этой организации: выделение из среднестатистического народонаселения потенциальных кандидатов на роль "Восхождящего". Изготовленный Колобками по заказу Директора Мира макет трона мирового господства (в масштабе «один к ста»)  уже принят комиссией по вопросам восхождения. Во вторых: Wanderer-ы (так стали называть себя члены ордена посторонних) уже разошлись по миру и занялись поисками. По духовной силе и чистоте помыслов эта организация не уступает Колобочному обществу. Как и мастера, они уже столкнулись с яростным сопротивлением народонаселения. Пока их только четверо. Но время идёт. Скоро появится пятый. Аналитики сходятся во мнениях, что Wanderer-у пятому улыбнётся удача. Аналитики также высказывают предположения, что личность избранника будет двойственна. Причём сам избранник подозревать об этом не будет, или будет, но неосознанно, на уровне подсознания. И, наконец, в-третьих: через пятьдесят дней родится некий Гурк Суперангелов. Практически одновременно, в другой части мира, впервые глотнёт атмосферу будущий избранник. В свете этих событий, Сквознякову было предписано: ни под каким предлогом к Гурку Суперангелову не приближаться, а над будущим избранником организовать строгий надзор, и при первой же возможности войти к нему в доверие настолько глубоко, насколько это будет возможно. Сквознякову также надлежало быть в курсе всех событий, однако на ход событий не влиять и особое внимание обратить на контакты  подопечного с антиугольниками. Эта реликтовая  формация ( так сказать: отголоски былого могущества Алчного Гнома) может спутать все карты. Вмешиваться в судьбу избранника Сквознякову разрешили лишь в случае реальной угрозы его (избранника) жизни.

 

- Подождите. Вы что-то сказали про антиугольников, - вновь прервал повествование Круг. 

- Да. Нифром что-то про них сказал, - подтвердил, кивая, Нипорта.

- Нельзя ли подробнее?

- Что ж. Можно. Антиугольники - люди проникнутые, скажу глубже, отравленные идеями экзистенциализма.  Взять, к примеру, Анжелику.

- Да-да-да! Хорошо бы её где-нибудь взять.            

- Ну, положим взять её теперь можно только для примера.

- А почему так скромно?

- Ну, как же не понять? Когда вы расстались, она была там, откуда не возвращаются. А теперь и того завлекательней. Потолок, что в трёх дюймах от носа, обычно деревянный, а вы не можете выйти из состояния самогипноза. Оставьте. Пустое.  

- Ну-у… допустим. А где вторая?

- А вторую вы придумали.

- То есть?

- Молодой человек, не надо! Реальная прозревшая по имени Анжелика не существует.

- Врёшь ты всё, библиотекарь!

- Как знаете, молодой человек. Может быть, я и ошибаюсь. Мы ведь уже давненько не виделись. Многое изменилось.

- Разве мы были знакомы?

- Ха!! И он ещё спрашивает… Дирижёр. Покажи этому непонятливому.

Нифром достал из какого-то ящика моноблочный видеомагнитофон. Вставил кассету. На экране поезд. Изображение перемещается внутрь. Спальный вагон. Купе. Анжелика слушает плейер и листает какой-то журнал. Круг читает книгу. Рядом на столе - не менее десятка бутылок кока-колы и походные шахматы с расставленными фигурами.

- Ну, и про что там у тебя пишут?

- Алёхин трижды удивил шахматный мир. Первый раз победив Капабланку, второй - проиграв матч Эйве, третий - с блеском вернув звание чемпиона мира. Он внёс огромный вклад во все разделы шахматной теории, развеял миф о возможности ничейной смерти шахмат, раз…

- И, если не ошибаюсь, через год после войны помер где-то в Португалии, в нищете и забвении.

- Ну, почему в забвении. Я ведь о нём помню. Да и ты, оказывается, помнишь. К тому же он помер непобеждённым чемпионом, а это уже значительно менее печальное событие… Кстати, а у тебя про что?

- Да так. О разном… Вот Дэйв Гроль ушёл из группы Scream.

- Надеюсь, в мир иной?

- Нет… Он теперь играет с Кобейном и Новоселичем. 

- А… Эти научат… Ну, пусть играет. Хуже, чем было, уже не будет.

- Глупый. Они ещё всех сделают.

- Интересно, кого это – «всех»? Inspiral Carpets такое отыграли в незапамятные времена.

- Ладно. Хватит про пургу. Возьми две коробки в кармане моего рюкзака.

- Эти?

- Да.

- Что это?.. Ом-но-пон, двухпроцентный. Десять ампул по одному миллилитру… Анжелка! Это что, вместо промедола? 

- Да. Ури купил… Я промедол просила, а он говорит, пол-Шмитера облазил. Есть только вот… Дорогой, зараза.

- А сколько его двигать?

- Чёрт его знает. Я раньше никогда не пробовала. Говорят, штука хорошая, но пересчитывать с промедола никто не решается.

- Ну что ж. Как всегда… Эх, не люблю я этого делать.

 Круг закатывает рукав рубахи.

- Походная лаборатория к вашим услугам. Давай всю десятку.

- А не будет вам…

- Не будет. Что-то мне этот Омнопон доверия не внушает. Вспомни Фентанил в Карькове. Как рекламировали, а оказалась вода - водой.   

- Круг. Может, пятёрку, а потом догонишься?

- Опять дырку бить? Анжелочка! Это же живая кожа.

- Как знаешь… Работай… Готов?

- Готов…

 

- Ну, как?

- Что можно сказать? Побежали ёжики… По колючести - как промедол… Ну-ну, помедленнее, в глазах темнеет…

- Всё. Отдыхай, лаборатория.

Девушка поцеловала Круга в губы. Круг облокотился на стол. По телу гуляет ураган. Приход в стиле медленный шейк.  Анжелика распечатывает вторую упаковку.  Достала третью.

- Да-а-а-а... Серьёзно наехало. Можно сказать, выгребает… Анжелка. Налей газировки… Я…

Круг не договорил. Он уронил голову на стол.

- Круг…Э-эй…Э-э-эй.

Анжелика подняла Круга за плечи. Тот открыл глаза.

- Привет… Приедем во Льдов, не забудь напомнить… Пойдём в зоопарк. Давно не видели животных хороших.

- Что ты мелешь. Каких животных?

- Хороших… Всяких неуделов, набекреней, невзначаек, тешков. Ну, и конечно, вуглускров. Особенно тех, что из-под тишка…

- Хм. Бред… Круг, а Круг. Сколько двигать? Да проснись же ты!

Круг не просыпается. Он дышит через раз. Цвет лица постепенно изменяется. Приближается к цвету постельного белья. Анжелика трясёт Круга за плечи. Бьёт по щекам. Целует. Уговаривает. Круг не просыпается. Дышит всё реже. Анжелика выбегает из купе. Стучит в соседнее.

- Хоря! Хоря, открой!

- В чём дело?

- Где Урина сумка?

- Здесь, у нас.

- Достань упаковку атропина и Ури буди. Идите ко мне в купе. У Круга гиперпередоз. По-моему, он сейчас кони двинет.

Анжелика возвращается в сопровождении. Круг лежит без движения. Сознание в полном отчаянии. Дышит раз десять в минуту. Температура тела приблизилась к комнатной.

- Хоря! Перехвати руку… Чёрт! Не могу попасть. Все вены схлопнулись. И… у меня руки трясутся. 

- Давай под мышку. Там вена в палец.

- Ну, как? Ури… Попал?

- А как же… Всё в порядке. Будет жить твой профессор… Если не умрёт, конечно.

Хоря и Ури удаляются. Закрывают за собой дверь. Анжелика села возле Круга. Обняла. Пытается согреть. Прошло около трёх часов. Круг открыл глаза.

- О… Анжелка. Что-то мне хреново… Твоя доза семь, моя четыре. Крутая штука, ничего не скажешь.

- Круг… Ну, слава богу. Как ты?

- Мрачно, - сиплым шёпотом (в горле першит).- Я таких ужасов в жизни  не видел. Сначала было всё замечательно, можно даже сказать, отменно, а потом…

Анжелика уже укололась. Легла рядом с Кругом.

- Всё нормально. Ужасы - это не от этого. Омнопон не при чём… Это атропин... Ури тебе десять кубиков впаял. Ты совсем плох был. Я уже, грешным делом,  думала, что…

 

Экран погас. Круг осмотрелся по сторонам. Он снова на улице города. Вероятно, по-прежнему, а быть может, и вновь - ночь.

Площадь. На столбе - репродуктор. Звучит приятная медленная музыка. "Кинг Кримсон",  - произносит Круг автоматически. Из-под земли по-прежнему доносится приглушённый, периодический гул.

Темно. Площадь. Посередине стоит стул. Круг направляется туда. Сел.

Репродуктор, который только что пел, теперь говорит на фоне предыдущих звуков. Голос диктора переливается на все лады:

- Самого лучшего из непоглощенных обыденностью выделят труды. В связи с дефицитом денег, покоя и еды, самый лучший будет антипосвящённым. То есть властью антипрозревшего он обладать не будет, но и зависимость от последних так же будет отсутствовать. Всеобщая русофилизация не затронет антипосвящённого, потому что он отказался от права на родной язык. Подобно своему посвящённому антиподу, он ультракосмополит. Он…   

Круг не слушает радиопередачу. К нему уже подошёл человек с чёрным нимбом над головой. В небе вспыхнули огни фейерверка. Издав пронзительный вой, огни вычертили разноцветные буквы. Zaterdag. Нимбоносный прохожий остановился. Заговорил:

- Вот мы и встретились. Практически на равных. Здравствуй, Круг. Надеюсь ты не придал большого значения рассказу главных? Особенно той части, где упоминались формы лечения мыслящего легиона.

- Об этом ещё не сказано. Пока понял лишь, где я.

- Ну, в общем, это и не важно. Позволь представиться. Гурк Суперангелов. Посланник Барона Пустоты. Запомни. Нильс Шнавер - имя барона.

- И я представлюсь. Круг. Претендент на занятие трона.  Ищу Анжелику… Любую. По совместительству посланник Директора Мира.

- Ха-ха. Посланник… Самоотверженно сдерживаюсь, чтоб не рассмеяться… Ну, будем считать, что так. Вот ключи. Тебя ожидает квартира.  Вон её окна. Приготовься. Вечером будут гости. Произойдёт бардак. Демонстрация экзистенциального инструментализма. Я бы даже сказал, прогрессивизма экзистенциального.

- В смысле? Это же несовместимые концепции.

- Ты всё увидишь… Кстати. Чуть не забыл. Единственное, что ты должен знать перед демонстрацией: применение, хранение и распространение Концентративного Диспозита в колобочном обществе - мероприятия преступные.

 

Круг отправился в указанный дом. Поднялся по лестнице. Открыл дверь. В коридоре темно. Ищет выключатель. Нашёл. Выясняется, что выключатель скрывает крайне знакомая металлическая ниша. Не может быть!

 

Круг включает свет. Это же дом Анжелики! На ковре у порога проснулся огромный белый зверь. Так и есть - каменный крот Гриша.

- Здравствуй, Круг. До посещений осталось примерно полчаса. Прибери здесь всё. Пылесос в шкафу.

Круг пылесосит ковёр. Вытирает пыль. Кормит рыбок и маленького щегла в огромной железной клетке. Щегол сидит на дубовой ветке. По птичьи улыбается острым клювом. Молчит. В комнате Анжелики из оконной рамы торчит нож с текстом предзнаменования. В комнату вбегает Гриша.

- До свидания с гостями осталось тысяча девятьсот девяносто секунд… Они приближаются. Всё будет вовремя. Всё будет непредсказуемо… Какие люди, Круг. Какие люди! Чувствую, предстоящее тебя не разочарует.

- Ещё бы… Подумать только - экзистенциальный инструментализм. Небось, это особое шоу для неотягощённых мажоритарными предрассудками.

 Круг убирает пылесос в шкаф. Берёт из кухни табуретку. Садится в коридоре.

Входная дверь чуть приоткрыта. Через щель просматривается уходящий вниз лестничный пролёт. Из комнаты возвращается Гриша. В зубах он несёт подключенную к чему-то электрогитару.

- На. Играй и пой.

Круг взял инструмент. Играет и, несомненно,  поёт:

 

Какой весёлый скрипач на крыше мучает струну.

Наверно, только одну, я до утра не дотяну.

Найду отмычки от подвала и компрессор куплю.

Цилиндров  грохотом ему пособлю.

 

Самый весёлый на крышу залез.

Нервных соседей выводит процесс.

Слезть и уйти он отказался наотрез.

Ввысь его движет прогресс.

 

Какая девочка вселилась этажом подо мной. 

Она не курит Беломор и не гуляет со шпаной.

Наверно, вечером в саду я ей понравиться бы мог,

Но у неё собака - мраморный дог.

 

Самый терпеливый не спит по ночам.

Самый влюблённый песни поёт.

Она, конечно, не поверит горящим очам.

Не обернувшись даже, мимо пройдёт.

 

Какие яркие машинки завелись под окном.

Они мигают фонарём и завывают притом.

Наверно кто-то попался или кто-то пропал.

Прохожий в люк с открытой крышкой упал.

 

Самый осторожный не гуляет в темноте.

Самому слепому вручите свечу.

Рад бы поболтать, да нахожусь в пустоте.

И посему болтать не хочу.

 

Какие крепкие ребята у под…

 

Во время исполнения песни Круг является свидетелем проникновения в квартиру: Сквознякова, Хирурга, странного человека в пробковом шлеме и униформе, русоволосой девушки с удивительно белой кожей, Гурка Суперангелова, пожилого мужчины в пенсне. Когда на пороге появилась вторая Анжелика, Круг офонарел и прекратил пение.

- Здравствуй - те… Я…

Анжелика улыбается. Засмеялась.

- Здравствуй, Круг. Было ведь сказано: "Предстоящее непредсказуемо". Ставь гитару к стене. Идём в зал. Познакомлю с гостями… (С увиденными впервые, разумеется.)

Анжелика берёт Круга за руку. Оба заходят в большую комнату. Здесь светло. Играет спокойная музыка. Песенка для даунов сверхтяжёлой воды, кристальной чистоты. Дезинтеграция. The Cure. На журнальном столике стоит колба с фосфоресцирующей жидкостью. Публика очень занята. Кое-кто ещё с баяном в руках. Кое-кто уже отдыхает. Круг для себя отмечает, что не знает троих. За портьерой при зеленосветных свечах беседуют двое. Белокурая девушка, по имени Лезу Итсон Недыбо и пожилой мужчина,  по имени Акизиф. Чуть ближе, прямо на ковре, сидит человек в пробковом шлеме и униформе. Его зовут Канзакор. Он играет в шахматы с каменным кротом Гришей.. Процесс ожидания перемены событий всё мучительнее. Ничего не происходит. На Круга внимание не обращается. Отошедшая ненадолго Анжелика теперь возвращается. В руках - баян. Протягивает Кругу.

- Помоги мне.

- А что в баяне?

- Концентративный Диспозит.  

- Это наркотик?

- Комментарии после…  Тебе не предлагаю.

- Но…

- У тебя завтра симпозиум. Оппонент воздерживается, поэтому и тебе двигаться не стоит. Так будет честно.

- Подожди. Давай по порядку. Какой симпозиум?

- Я же сказала, комментарии после.

Анжелика подняла левый рукав шёлковой блузки. Правой рукою пережала левую выше локтя. Два энергичных движения левой. Зажмурилась.

- Бей в централку… Ай… Медленнее…Медленнее…

- Всё? Теперь комментарий.

- После комментарий. Сейчас я хочу танцевать. Давай обе руки. Это несложно.  

Круг танцевать не умеет. Возможно, со стороны картина комичная. Однако песня: "Любовь кошек". Исполнители те же. Аранжировка вполне приличная, хотя и совсем необычная.

- Анжела. Это же не «сингловая» аранжировка. Откуда такая запись?

- А это не запись. Это прямая трансляция. Cure здесь на гастролях… Остров Колобков и не такие асы посещали… Кстати - последняя песня. Минуть через двадцать Роберт Смит  присоединится к этой равнодушной компании. Вот сам у него и спрашивай, какого чёрта они песню испохабили. 

- Да фиг с ней, с песней. Ты мне в целом объясни, что здесь происходит.

- Что происходит? Да так… демонстрация... Экзистенциальный прогрессивизм в полный рост.

- Поясни, пожалуйста.

- Элементарно. Они все по-своему мастера. И Wanderer-ы, и Колобки. По сути, и те и другие - прогрессивисты.  Ну, а то, свидетелем чего ты сейчас являешься, отличает их от электронных автоматов размером один к одному. Не они дебилы. Дебил - мистер Дьюи с его не менее дебильными высказываниями. А насчёт Концентративного Диспозита - не обольщайся. Доза не опаснее стакана всеобычнейшего кипячёного молока. Колобки препарат открыли, запатентовали, оттиражировали и запретили. Это истинная забота о здоровье народонаселения. Нет ничего гениальнее запрета на безопасный продукт… Кстати, чуть не забыла. Завтра ведь симпозиум по вопросам народоустройства.  Надо же тебя подковать, в смысле ознакомить. Вникай, интерпретация властвующих:

 

Цыгане - ментально антифундаментальны. Тайну Концентративного Диспозита не выдадут никому даже под пыткой. Речь, естественно, идёт о тех, кто в эту тайну посвящён. Далее о цыганах почти не слова.

 

 Антипрозревшие - народ несчастнейший. Все их беды от отсутствия интереса к существующему миру. Примеров тому не счесть. Вспомним хотя бы Квакеров. Но, тем ни менее, Антипрозревшие - народ счастливейший. Все их радости от безвольности и безропотности примитивного мира. У Антипрозревших существует собственная шкала ценностей. Поэтому законы для них не писаны. По сути, они являются учителями, способными сменить кому угодно какой угодно статус на любой, кроме собственного. Стать Антипрозревшим возможно, но для этого необходимо сменить минимум один статус. Без сомнения, конёк Антипрозревшего - воля. Эта реликтовая формация народонаселения существовала всегда. Будет существовать и после. Они вечны, как и их покровитель, сектор основополагающего хоровода Алчный Гном. Антипрозревшие обладают полной властью над непосвящёнными. Антипрозревшие на изменение статуса неспособны. 

Антипосвящённые - фактически являются затворниками антизнания. Реальная коммуникабельность отсутствует. Субреальная коммуникабельность расширена до предела. Полная независимость от кого-либо радует только на начальном этапе ( сразу же после присвоения статуса), далее неизбежна трансформация. Антипосвящённый -  состояние неустойчивое, хотя, пожалуй, наиболее завидное из всех встречающихся состояний. Умершего Антипосвящённым, несомненно, можно считать счастливейшим. Возможно не только властвующее, но и мирно сосуществующее с непосвящёнными состояние. Возможна трансформация в любые статусы, кроме непосвящённого. То есть бесстатусность далее исключается.

Посвящённый - вечный учащийся. Основное свойство - белая зависть к сильнейшему. На определённом этапе эволюции Посвящённому свойствен отказ от синдикализма. После этого события его статус неконвертируем. Далее вполне логичен отказ от собственного языка во имя простоты, единообразия и глобальной целесообразности. Прогрессирующему Посвящённому далее свойствен ультракосмополитизм. До момента необратимости статуса Посвящённый может трансформироваться в кого угодно... Из-за того, что Посвящённый оценивает свой статус как идеальный, потребности в трансформации он не ощущает. Более того, на определённом этапе эволюционирования смыслом жизни Посвящённого становится удержание статуса. Без сомнения, конёк Посвящённого - логика. Вспомним хотя бы Буля. Как это не парадоксально, но Посвящённый может находиться в зависимости только от непосвящённого или от непосвящённых. Это состояние непродолжительно по времени и незначительно по глубине. Катастрофический страх смерти обязывает Посвящённого к ритуализации энергичности и бодрости сознания. В своих деяниях Посвящённому приходится искать соратников среди непосвящённых. Это потому, что носители статусов, обладая свободой выбора, могут лишь предложить свои услуги по собственному желанию. К тому же среди носителей статусов Посвящённый может принять помощь только от Посвящённого. Да и сделает ли он это когда-нибудь? Вопрос. Посвящённый наделён двумя свойствами. Оба свойства приобретённые. Это бессмертие после момента необратимости статуса, и способность к самопроизвольному управлению настроением. Повторяю. Это важно. Пожалуйста, обрати внимание. Завершённый Посвящённый на изменение статуса неспособен.

О Прозревших практически ничего неизвестно. Скорее всего - это высшая форма существования мыслящего. Идентичная Антипрозревшему, но закрытая для понимания. Прозревшие появляются где угодно и когда угодно. Исчезают так же внезапно, как и появились. У них нет друзей, и они никому не служат. Они обладают полной властью над непосвящёнными. В отличие от завершённого Посвящённого бессмертие у них не свойство, а предикат.

 

- А разве это не одно и то же?

- Не перебивай.               

  

Продолжим про Посвящённых. При контактах рекомендую прислушиваться к их советам. Дальнейшие описания вообще из области гипотез. Скорее всего, Прозревшие живут по постулатам Колобкизма. Также вероятно, что большинство из них являются Колобками. Что касается трансформации статуса, скорее всего, Прозревший может стать либо Антипрозревшим, либо Глюканоидом (с точки зрения среднестатистического народонаселения - оба варианта без будущего).

Глюканоиды - существа, обладающие полной информацией по любым вопросам. Из всех вышеперечисленных только они лояльны к прогрессивизму.

Описание властвующего народоустройства можно считать неполным, если не упомянуть о Наблюдателях.

В отличие от носителей статусов, Наблюдателем не становятся, а рождаются. Это особое состояние мыслящего не укладывается в рамки приведенных выше описаний. Дело в том, что Наблюдатель - это не статус, а качество. Различий навалом. Но есть и некоторые сходства. Например: подобно Антипосвящённому, состояние - "Наблюдатель" неустойчивое. Однако, в отличие от Антипосвящённого, умереть Наблюдателем невозможно. Неизбежна трансформация в носителя какого-либо статуса. Трансформация в простого непосвящённого исключается. В этом заключается одно из двух великих несчастий Наблюдателя. Второе великое несчастье заключается в подобной некоторым цыганам посвящённости в тайну Концентративного Диспозита. Как это обычно бывает, для посвящённого во "что-либо" это "что-либо" совершенно бесполезно ( Концентративный Диспозит является продуктом переработки цветка Цирифей. Применяется только внутривенно. Предназначен для управления настроением). Любой Наблюдатель, подобно Посвящённому, уже умеет управлять настроением. Знания местонахождения Цирифея и одного из рецептов его переработки  становятся для Наблюдателя непосильной ношей. Фактически стремление к избавлению от бесполезного знания и подталкивает Наблюдателя к смене качества на статус.

Теперь об особенностях. Всю жизнь, вплоть до присвоения статуса, Наблюдатель ищет достойного занять трон мирового господства. Поиски эти ради уничтожения достойного. В отличие от Колобков и Wanderer-ов, сам Наблюдатель занять это место не в состоянии. Наблюдатель постоянно одолеваем жаждой действий и великих свершений. Естественно, что для любых свершений необходимы ресурсы ( Взять в расчёт хотя бы финансы). Одной из особенностей наблюдателя является то, что ресурсы для своих деяний он может получить только незаконным способом ( с точки зрения общества, в котором он обитает).

Подробности о Концентративном Диспозите:

Средство управления настроением, о котором идёт речь, не относится ни к положительным марафетам ( скажем, как опиаты), ни к отрицательным ( атропиноподобным). Из-за небольшого сходства с ноотропными марафетами, некоторые эксперты относят Концентративный Диспозит к одному из видов таковых. Но, по сути, это мнение - ошибочно. В действительности Концентративный Диспозит вообще не является марафетом. Отсутствуют все признаки: привыкание, пристрастие, способность воздействовать на любого мыслящего. Комментарий можно считать полным, если привести описание ощущений,  записанное со слов Гурка Суперангелова, находившегося под его воздействием. (Дней пятьдесят назад он как раз задумался и попытался сформулировать)

 

Из всего вышесделанного он понял,  что начало Концентративного Диспозита лежит в ассоциациях, а продолжение в намерениях осознать способ созерцания и констатации понятого. Физиологические факторы: просветление в мозгах и повышенная движучесть во всех членах. Неограниченная энергичность сознания порождает временную терпимость к игнорирующим идеи прогрессивизма.

 

Девушка замолчала. Круг открыл глаза. Идеальных черт лицо в двух дюймах. Поцелуй. Застенчивый взгляд сменил направление. Удаляющаяся приставными шагами Анжелика вновь заговорила.

 

- Подробные инструкции про завтра у Сквознякова. Не найдёшь Сквознякова, поговори с Гришей. Тоже полезно.

 

Круг оказался в одиночестве. Безлюдный зал с притушенным светом особенно пуст. О квартире, однако, этого не скажешь. Откуда-то раздаются голоса. Где-то звучит гитара. Круг отправляется на поиски звуков и как следствие, людей. Коридор. Полумрак. На коврике возле входной двери спят, обнявшись, Канзакор и каменный крот Гриша. Круг идёт дальше. Комната Анжелики. Из-за двери галопирует звукоряд порнофильма. Круг открывает дверь. В комнате полный свет. Девушка Лезу занимается любовью с Хирургом, Гурком Суперангеловым и Акизифом, через три отверстия одновременно. Круг извиняется и покидает помещение. Сквозь закрытие двери доносится голос Хирурга:

- Круг, ты куда? Присоединяйся… Тут инженер просится на скамейку запасных… Нам нужен новый инженер!

 

Круг направляется во вторую спальню. Здесь темно. Никого нет. Круг включает свет. Становится ясно, откуда звучит гитара. На лоджии шумно. Два гитариста играют. Сидят и лежат какие-то люди. Горят свечи. Люди целуются, курят, журналы листают. Пара девчонок поёт.  В бок толчок. Круг обернулся. Кто-то ему сигарету суёт. Круг затянулся.

- Это ж трава!

- Серьёзно? Ты крайне догадлив.

- Вы не видели здесь Сквознякова?

- Хватит трепаться! Косой уже на четыре слова короче. Или кури, или передавай.

- Понял. Спокойной ночи.

Круг возвращается в комнату. Тушит свет. Направляется к коридору. Сзади звучит: "Наливай". Под ногами скрипит паркет. За окнами первый трамвай оглашает звоном окрестности. По интересности Круг оценивает вечеринку на три целых семьдесят сотых балла. Чтобы запомнить, этого мало. Чтобы продолжить - уже в самый раз. Круг на кухне. Включил газ. Из холодильника извлечена кастрюля щей. Круг рассуждает вслух.

- Итак… Анжелики нет. Значит, теперь, холодильник ничей. То есть, наверное, общий. Видимо, коммунизм налицо.

Круг режет хлеб.

- Пожалуй, зажарю ещё яйцо.  

Из-за спины доносится голос:

- Чувак. Не спеши! Разве так можно? Чужое топтать по нычке, конечно, несложно. Только ведь с детства известно: не нужно чужого брать.

Круг обернулся. На кухне безлюдно. Дверь, как и прежде, закрыта. На электронных часах без пятнадцати пять.

Голос… звучавший, легко узнаваем.

Бесспорно - первая Анжелика.

Внезапностью понятого тарелка разбита.

Ничего не происходит. Действие возвращается к предыдущему плану.

Завтрак прерывается чьими-то криками. Круга зовут. Коридор. Звуки исходят из ванной.

Открытие двери. В облаке пены лежит Анжелика. Вторая.      

- Круг. Принеси телефон. Он, наверное, в зале. На телевизоре, где-нибудь с краю.

Минутное передвижение. Телефон уже в ванной. Анжелика нажимает кнопки. Круг на это смотрит. Любуется.

 

ГОЛОС ЗА КАДРОМ: " Извращенец, не так ли"?

 

- Странно. До сих пор занято… Ну, как дела? Ты нашёл Сквознякова?

- Нет… Хотя… я  не сильно искал. Ясно только, что из квартиры Георгий пропал... Чёрт его знает, где он шляется.

- А ты выходи из квартиры. Не бойся. Тот, кого ищешь, на лестничной клетке валяется. Возле лифта. Если ещё не уполз.

- А что он там делает?

- Ну, сложно так сразу сказать… Лежит... Улыбается прохожим добрыми глазами.

- Как это?

- Доверчиво.

- Не понял.

- Ну, ты иди, иди. Сам всё увидишь.

 

Квартира покинута. Круг возле лестницы. Везде следы крови. Посередине лестничного пролёта лежит Сквозняков, вверх ногами. Улыбается. Голова проломлена. На вопросы не реагирует. То и дело повторяет фразу "Я ранен в голову. Я с дырой. " Круг возвращается в ванную.

- Он уже немного отполз, но на разговоры не колется.

- Да? Странно… А что он сейчас делает?

- Ну лежит. Вверх ногами… Ещё всё время твердит: " Я ранен в голову. Я с дырой".

- В оригинальном исполнении звучало "я герой".

- Так то - в оригинальном исполнении, а это, похоже, реалии жизни… У него в голове солидный пролом. Вокруг кровищи не меряно. Может, "скорую" вызвать?

- На, вызывай.

Анжелика протягивает Кругу трубку радиотелефона… Номер набран…

- Ту… Ту… Ту… Лучшая скорая помощь слушает.

- Здесь человек с черепно-мозговой травмой.

- Фамилия.

- Моя?

- Нет, пострадавшего.

- Сквозняков.

- Георгий Пантелеймонович? 

- Да.

- Ну, тогда всё нормально. Причин к беспокойству нет… Ту…ту…ту…

- Бред!!! Он же сейчас завернётся.

- Не думаю.

- В смысле?

- Для Сквознякова это нормально. Он так развлекается.

- Поясни.

- Сейчас, вероятно, он хочет, чтобы его жалели. Но ты не обращай внимания. К началу симпозиума он будет в форме.

- И что же мне теперь делать?  

- Поищи Гришу. Посмотри в зале или на лоджии.

- Нет его ни в зале, ни на лоджии. Он на коврике спит. В обнимку с этим типом в форме колонизатора… Кстати. Про лоджию. Что там за люди?

-  Ах это… вновь прибывшие мастера. Соискатели, так сказать.

- Да? Признаться, не очень похожи. Они скорее напоминают обивающие монастырские пороги хиппей.

- Не знаю… Внешность обманчива. Время покажет. Время всё расставит на свои места. Колобки будут выявлены. Прочих не жалко.

- В смысле?

- Каждому из них будет дано задание, в процессе выполнения которого не настоящие мастера погибнут, ну, а Колобки получат свободу выбора.

- Сурово тут у них.

- Я бы сказала, логично и гуманно. Все вновь прибывшие первым делом вводятся в курс предстоящих событий. Раздумывавших никто не задерживает.

- Ну ладно. Я, пожалуй, пойду будить Гришу.

- Иди, иди. Удачи.

Дверь закрылась. Круг остановился в нерешительности. Коридор пуст. Из-за двери доносятся обрывки телефонного разговора.

-… Через полчаса… Да… Ну, и… Уже начинайте менять ландшафт…

Круг направляется в зал. Вошёл. Каменный крот Гриша смотрит телевизор. Обернулся.

- Доброе утро. Как бодрствовалось?

- Спасибо, всё нормально. По крайней мере, без потерь.

- Искренне рад… Я думаю, что через полчаса всё начнётся.

- Что всё?

- Симпозиум... Сейчас в ускоренном темпе генерируется вершина мира, которую ты почему-то называешь "холм с дверью". Хотя - какая разница… Вершина будет в пяти милях к северу от острова… запасайся хладнокровием.

- Как это?

- Под завязку… Подумай, перед тем как сделать выбор. Судьба планеты в твоих руках. Точнее, может оказаться в твоих руках к окончанию первого семинара.

- А кто будет участвовать в этом симпозиуме?

- Как обычно. Два представителя властвующих. Скорее всего это Свинцовый Пасечник от Директора Мира и Сквозняков от Логистов. Два арбитра. Человек в чёрном шлеме и человек в белом шлеме. Обычно приглашают дирижёра и библиотекаря. Фракция главных, так сказать. Это наблюдатели от Алчного Гнома. Ну и, несомненно, Акциденциальные претенденты. Ты, собственно, и Гурк Суперангелов… Да, да, да. Чего уставился? Он - твой противник. Или конкурент. Как тебе больше нравится… Кстати. Будет ещё антиприз. Но это так, сюрприз. (Хм, в рифму)… Сосредоточься, последняя рекомендация. Ты многое повидал. Я, конечно, понимаю, впечатления, субъективизм.  Всё же серьёзного ради, постарайся избежать трансцендентальной апперцепции.  

- Трансцендентальная апперцепция - вымысел Канта. Гриша, можешь не беспокоиться. На меня вряд ли подействует. Это же свойство сознания рабов. (То есть свойство сознания неотягощённых сознанием.)

- Хм! Ишь ты, как заговорил... Wanderer - кукла, а вот Директор, похоже, в тебе не обманулся... Ну, да ладно. Тебе виднее. Я ведь - кто? Я всего лишь каменный крот Гриша. А ты - величина. Господин Electi. В общем, иди по коридору (избранный ты мой.) Открывай дверь. Выходи на лестничную клетку. Садись в лифт. Ну… ну, и там разберёшься.

Круг скрупулёзно выполняет все инструкции. Уже в лифте. За спиной закрылись двери. На стене всего две кнопки. Под каждой надпись: " Vita activa" и "Vita contemplativa". Круг нажимает первую кнопку. Лифт трогается. Едет вверх. Остановился. Открытие двери. Круг на уже знакомом холме. Вокруг вода. Вдалеке виден остров Мастеров. У самого подножья холма - круглый стол с белой скатертью и четырьмя микрофонами. На скатерти огромная надпись: «SÆNDAG» Вокруг стола стоят четыре кресла. Круг ни спеша спускается к подножью. Живые поблизости не наблюдаются. Ветер теребит волосы. Сзади обнаруживается звучание человеческого голоса:

- Круг! Остановись. Не иди туда,

Круг обернулся. Первая Анжелика. Секундная пауза. Объятие.

- Ну, здравствуй… Я тебя искал, а ты… ты сама нашлась.

- Я не нашлась, это так… Что-то вроде сновидения… Галлюцинация это.

- Вся моя жизнь - одна сплошная галлюцинация. Пошли отсюда. Ну их к монахам с их симпозиумами. Мы встретились, и это главное. Пошли в лифт, или не в лифт… какая разница, куда, только отсюда пошли. Мне здесь всё меньше нравится.

- Я не могу никуда уйти.

- Почему?

- Меня нет… Теперь нет.

- Что за бред?! Ты же вот. Стоишь, улыбаешься. Глазками поблёскиваешь.

- Тебе кажется… Всё это очень сложно. Я так сразу и не объясню.

- Да не нужно ничего объяснять. Пошли отсюда, и всё.

- Мне нельзя. Запрещено.

- Это кто же такое запрещает?

- Неважно.

- Нет, это важно. Давай обсудим. Где этот запрещатель? Показывай. Потолкуем. Уверен, я с ним договорюсь.

- Когда-нибудь вы встретитесь. Алчный Гном тобой интересовался. А сейчас не стоит что-либо обсуждать. Скоро начнётся симпозиум. Между семинарами двухчасовые перерывы. Ещё успеем наговориться.

- А кто это - Гном?

Анжелика улыбается.

- Как в детской песенке. В прошлом сектор. Теперь директор. Ты всё равно не поймёшь. Сейчас мы говорим на разных языках…

- То есть?

- Ты ищешь счастье и свободу, а он для тех, кто нашёл.

Физиономия Круга обзавелась маской задумчивости. Губы шевелятся. Шёпот:

- В прошлом сектор. Теперь директор… Чего хоть директор? Не Мира ли, часом?

- Нет, конечно… Директор кладбища. Я не хочу больше говорить на эту тему. Грустно.

- Ну, раз грустно, тогда пошли к столу. Там, надеюсь, будет весело.

- Нет. Туда нельзя… Прибудет Свинцовый Пасечник. К нему смертным приближаться не рекомендуется. Я тебя имела ввиду.  

- Так мы что, зрители?

- Нет. Мы - участники... Не переживай. Мы и отсюда всё услышим. Да и нас услышат. Скоро принесут микрофоны… Сколько там на часах?

Круг вскинул руку и не узнал своих часов. На абсолютно белом циферблате всего одна стрелка. На месте цифры "12" одно слово - "Пора". Единственная стрелка указывает на примерное положение прежней цифры "10".

- Не знаю. На, сама посмотри.

- Хм. Где ты взял такие часы?

- Понятия не имею. До поездки в лифте был Роллекс.

Сзади жужжание. Оба обернулись. Открытие лифтовых дверей. Вышел Гурк Суперангелов. 

- Доброе утро… Давненько не виделись… Чем опечалены? Ага, ром-м-ман... Понимаю. Чем бы, как говорится, дитя не тешилось… А у нас тут не роман, у нас тут хроника. Сейчас начнётся.

- Симпозиум, что ли? – спрашивает Круг.

- Нет. Симпозиум после начнётся. А сейчас легкоядерная бомбардировка.

- Чего?

- Острова Мастеров.

 

Все повернулись к острову. Высоко в небе виднеется точка самолёта. Значительно ближе, над островом, белый купол парашюта. Под парашютом ещё одна микроточка. Вероятно, бомба.

- Вот, оденьте.

Гурк Суперангелров  протянул Анжелике и Кругу очки с чёрными стёклами. Те одели. Мгновение спустя ослепительная вспышка, и секунд через пятнадцать оглушительный взрыв. Валящий с ног  порыв ветра.   

- Точно работают. Ровно триста футов над поверхностью острова. Оптимальная высота для максимальности разрушений… Не мудрено. Лучшие баллистики рассчитывали. Правда, всего сто килотонн, но… согласитесь, грандиозное зрелище.

Круг снимает очки.

- Странный взрыв. Почему-то нет пылевого столба.

- На острове Мастеров нет пыли.

- И разрушений что-то не видно.

- А разрушений тоже нет. Лучшие Мастера строили. Всё надёжно. Можно сказать, на века… Это ежедневная утренняя бомбардировка. Как говорится, проверенно на опыте.

- Им теперь не позавидуешь. Радиоактивные осадки. Такой остров испохабили, придурки.

- Пустое беспокойство. Радиоактивных осадков тоже нет. Лучшие физики проектировали, лучшие инженеры конструировали. Абсолютно полное расщепление. Никаких продуктов реакции. Одна энергия. 

- Не понимаю. Зачем тогда всё затевалось?

- Так… Безобидная демонстрация величия разума.

- Очень странное мероприятие. Анжела, ты не находишь?

- Я ничего не нахожу, я уже привыкла.

- В смысле?

- Понимай, как хочешь. 

- Внимание, господа соискатели! - прозвучало отовсюду.

Круг посмотрел вниз. За круглым столом уже сидят трое. Нипорта говорит в микрофон, придерживая стойку одной рукой.

- Немедленно поднимитесь на вершину мира. Займите позицию в радиусе десяти метров от двери. Сейчас прибудет Свинцовый Пасечник.

Оба соискателя и Анжелика вновь поднялись на вершину холма. Сели на траву.

- Рекомендую снова одеть очки, - произнёс Гурк Суперангелов.

Никто не успел последовать рекомендации. Внизу ослепительная вспышка. Секундная адаптация глаз. Восстановление зрительного восприятия. Последнее свободное кресло теперь занято. Появился человек в металлическом скафандре с эмблемой "Радиоактивная опасность" на груди. Нипорта вновь пододвинул к себе микрофон. Не окрашенная интонациями речь производит удручающее впечатление.

- Итак, господа! Я поздравляю вас с открытием очередного, две тысячи тридцать седьмого симпозиума по вопросам народоустройства. Как обычно, в расписании симпозиума три семинара. Первый - выявление истинного избранника, или констатация отсутствия такового. Второй - анализ личностных качеств избранника (В случае выявления. В противном случае перерыв). И, наконец,  третий - развенчание не прошедшего соискателя (Опять таки, в случае успешного прохождения первых двух семинаров). Итак, господа. Перед вами две кандидатуры. Некий Круг и всем вам известный Гурк Суперангелов. А также перед вами всем нам знакомый эталонный комплиментар - Анжелика. Прошедшему в "хозяева"  достанется мир с возможностью реформации путём применения всего могущества Директора Мира. Отсеянный кандидат получит эталонный комплиментар. Насчёт хозяйствования самоотвод не принимается (Круг! Это вас касается!) Эталонный комплиментар существует лишь до окончания симпозиума… Теперь ответы на естественно возникшие процедурные вопросы. По установившейся традиции первый семинар проходит в виде полемики представителей властвующих. Полемика с возможностью задавать вопросы и правом на получение исчерпывающих ответов от соискателей… традиционное замечание! Господа, всех касается. Между семинарами не расходиться. Вообще не стоит удаляться до окончания  симпозиума. Для объявления начала и конца следующего семинара категорически необходим полный кворум. На время симпозиума наша супердверь блокируется… После симпозиума, как водится - фейерверк, праздничное угощение, карнавал с факельными шествиями, жертворазоблачениями и жертво-же-приношениями… Ну, вроде всё сказал. Значит, поехали!

Одновременно с последними словами Нипорта щёлкнул кнопкой, высоко поднятого вверх секундомера и висящий в пространстве дверной проём, как, собственно, и сама дверь исчезли. 

- Первое слово предоставляется Свинцовому Пасечнику. Пожалуйста, господин Тиалтош, начинайте.

- Благодарю. Мы собрались здесь для выявления восходящего. Комиссией по вопросам "восхождения", из числа четырёх Wanderer-ов, я направлен на симпозиум, как представитель директора.

 

Отовсюду, в пространстве, зазвучал хохот и свист. 

 

- Для ознакомления с кандидатами, хотелось бы  выяснить их симпатии в вопросах народоустройства. Что может поведать по этому поводу оппонирующая сторона?

Сквозняков откашлялся и пододвинул к себе микрофон.

- Ну, что можно сказать? Есть, в общем, разные мнения. К примеру, моё личное…

 

Отовсюду, в пространстве, зазвучал хохот и свист. 

 

-…Существует среднестатистическое народонаселение и Колобки. То есть  массив стройматериалов и строители-прогрессивисты. Среднестатистическое народонаселение -  толпа, целиком описываемая постулатами Бихевиоризма. Колобки же - это мастера с чистыми руками…

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист. 

     

-… Да, повторяю, с чистыми руками и не менее чистыми помыслами. Ну, не знаю… Мастера существовали всегда. Они всегда в меньшинстве. Они всегда гонимы невежеством. Они всегда неуязвимы и обороноспособны. Их оружие всегда логика.

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист. 

 

- Позвольте не согласиться. Так было не всегда. Логику придумал Аристотель. Это приобретённое знание.

- Хм… (Как же все, бедные, жили до Аристотеля?)

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист.

 

- Ну, в общем, это не важно… Вечно ты, Сквозняков, что-нибудь новое выкинешь. То кузнечики в мыльнице. То пингвины в Арктике. Теперь вот - Колобки на острове…

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист. 

 

-… Между прочим, приятель, ты не оригинален. Вспомни  Томаса Мора. Золотую книгу об острове Утопия.

- Слабый аргумент. Согласитесь, уважаемые, это же детский лепет.

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист.

 

- Ну, тогда Кампанелла.  Значительно более стройные концепции. Вспомните, как там у Кампанеллы: "Правление мудрых", "Любой труд - внутренняя потребность", "Любое общественно полезное занятие почётно".

- Вы что-то можете противопоставить правлению мудрых?

- Ага! Правлению аскетизированных евнухов, отягощённых мудростью?

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист. 

 

- Нет. Свободных мастеров, вооружённых знанием.

 

Отовсюду, в пространстве, звучит свист и топот ног.    

   

- И что они будут делать? Вершить миром?

- Нет, они будут вершить судьбами стихий. На низко мыслящую часть мира они не претендуют.

- А как же творец? Ведь это прерогатива творца. Да и вообще, нельзя ведь без творца. Того и гляди, повсеместно пурпурные птицы заведутся.

- А вы, уважаемый, обратитесь к тому же Кампанелле. Почитайте "Побеждённый атеизм". От бессонницы помогает, если по ночам кошмары в виде пурпурных альбатросов преследуют.

- Ну хорошо. А как насчёт кайфа? Или ваши Колобки все – фанатики, лишь по науке прутся.

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист.

 

- Для этого, в общем, многое. Один Концентративный Диспозит чего стоит.

- Значит, многое? Выходит, твои Колобки все сплошь и рядом Киренаики?

 

Отовсюду, в пространстве, звучат хохот и свист.

 

- Нет. Колобки сплошь и рядом Колобки, и никто больше. Это принципиально новая формация. Крестоносцы прогресса. Совсем не обязательно - индустриального. Прогресса в широком смысле этого слова.

- Всё, Сквозняков. Зарылся. Колобки, нечто новое? Как же!  Любомудры. Шеллинговский Трансцендентальный идеализм. Младогегельянцы… да мало ли какая ещё фигня  регулярно будоражит элитарные слои общества. Всё, хана! Дискуссии не выйдет. Договор разрывается. Колобки отныне организация распущенная. Как в прямом, так и в кривом понимании.

 

Отовсюду, в пространстве, звучит свист и топот ног.

 

- Что вы, что вы! Куда ломанули?  Философия откровения не отрицает роли творца. Колобок же сам себе дирижёр. Он оторван от всеобъемлющего " мирового разума". А что касается шайки Бауэра, то их вера в мудрого монарха, на мой взгляд, предполагала бы Колобка на троне. Извините. Это явное противоречие идеям Колобкизма. Ненавистные вам Мастера не берут на себя ответственность за судьбы слабых. Это всё равно, что пропагандировать в свинарнике геометрию Лобачевского. Их кредо - не учить, а делать. Настоящий, качественный удар - это не нотация, а пример. Колобки придут в момент экстремального кризиса, чтобы всё наладить и уйти в никуда до следующего безобразия. Роли распределены. Количество Колобков детерминировано. Поэтому я настаиваю не только на признании Колобкизма директором, но и о немедленном присвоении всем реальным Колобкам любого бессмертного статуса. 

- До шучу я… Не лезь в бутылку. Оставим директора в покое. Вернёмся к дискуссии… Значит так. Интерпретируя Маркса, твои Унтер-офицеры разойдутся по миру, сея идеи прогрессивистической революции. Хоть пару дуплей бы кинул, какую кашу заварил. Изверг.         

- Никто никуда не разойдётся. Эти идеи невозможно ни посеять, ни навязать. Обыденность и среднестатистическое народонаселение союзники. Они против. Причём, прошу заметить, я не намекаю на убогость народонаселения. Один на миллион хочет, а может каждый, вы уж поверьте. 

- Да вы, батенька, евгенист, оказывается.

 

Отовсюду, в пространстве, звучит свист и топот ног.

 

- Непоследовательный евгенист. Отрицать не буду. Я противник Сэймуровскрго евгнизма и более симпатизирую Сталинскому евгенизму. Как не парадоксально это звучит.   

- Я понимаю, что вы имеете в виду. Белые архипелаги. Запланированные открытия.

- В принципе, да. Но репрессии не лесоповальные, а честолюбие уничижающие. 

- Ага. Кропоткин. Хрустальная революция.

- Никаких революций!

- Значит, хуже! Scintillatio (Лат. Сверкание. (общ. прин. терм.) против Paupertatis (Лат. Слабоумие. (общ. прин. терм.)  Мальтузианство в чистом виде.

- Опять - мимо. Невежество неистребимо… как низменное, животное начало. Коты лакают валерьянку, а плебеи ссут под забором… ну, и пишут на заборе в перерывах. Отнюдь не откровения разума пишут, поверьте…

- Ага. Понял. Доценты, очкарики. Пьяные рассуждения о смысле жизни. Телесная субстанция - холодец. Махайского на вас не хватает.

 

Отовсюду, в пространстве, звучат свист и хохот.

 

- Как говаривал по телевизору некий Спартак: " Один гладиатор стоит трёх легионеров". Думаю, что Колобки в состоянии постоять за себя. К тому же на их стороне логика. Это оружие действует на Махаевцев, как свежий нафталин на личинку моли.

- Ладно, довольно!… С тобой, Сквозняков, спорить бесполезно. Всем известно,  язык гироскопичен. Куда не кинь, кругом свобода. Мы опять не до чего не договорились... Послушаем мнения соискателей. Гурк Суперангелов. Пожалуйста.

Откуда не возьмись, появился Хирург. Он вручил Гурку радиомикрофон и так же внезапно исчез. В пространстве, меж тем, звучит голос Нипорта.

- Господин Суперангелов. Говорите прямо в микрофон. Чтоб не фонило. Так будет лучше всем.

Гурк Сурерангелов начал говорить:

- Мои соображения по поводу народоустройства следующие. Бывают ублюдки и настоящие. То есть, реальные бараны и потенциальные пастухи. Миром управляют пастухи. Бараны для удовлетворения голода и развлечения. Что касается Колобков и Wanderer-ов, то бараны и пастухи ( то есть ублюдки и настоящие) есть и среди них. Ублюдков необходимо строить. Настоящие этим займутся. Они…

- Достаточно, - прервал оратора Нипорта. - Кто повесит ярлык?

- Как обычно. Наверное, я, - подал голос Нифром - Типичная пропаганда народнической теории героев и пассивной толпы. Если не ошибаюсь, Анжелика с подобным мнением солидарна.

 

Девушка кивнула..

 

- Ну что ж. Замечательно. Теперь послушаем мнение Круга. Господин Суперангелов передайте микрофон.

Микрофон у Круга в руках.

 

"Фу"! - звучит в пространстве. "Ого"! - звучит в пространстве. " Ага"! - звучит в пространстве. Больше вроде в пространстве ничего не звучит. Продолжим.

 

Круг смотрит по сторонам. Все взгляды устремлены на него.

- Я в принципе согласен с господином Суперангеловым. Существуют простые и сложные. Реальное стадо и потенциальные пастухи. Причём возможна миграция из лагеря первых в лагерь вторых. Никак не наоборот. (Пастухи из стада – худшее из того что бывает.) Однако существует и третья, на мой взгляд, немаловажная формация - мастера.

- О! Вот! Вот! - вставил Сквозняков.

- А вы бы, господин надзиратель, помолчали, -  отреагировал Круг. - Если можно, я продолжу.

- Можно, можно. Продолжайте, - отозвался Нипорта.

- Достигнув состояния мастера, человек перестаёт быть простым или сложным. Он становится свободным. Именно к этому приводит присвоение любого статуса… (Наверное. Это моё мнение.) Кто-то, помнится, говорил, что мастера опасны. Не спорю. Однако есть мнение, что они неизбежно необходимы. Это панацея человечества. Им, как говорится, и козыри в руки. А теперь я вас покидаю. Мне плевать, кто будет хозяином. Я иду к Колобкам. Они мне во сто крат симпатичнее. Кого бы не объявили хозяином,  поверьте, колобки его "сделают".

Круг отдаёт Гурку Супкерангелову микрофон.

- На. Подержи.

Круг берёт Анжелику за руку.

- Пошли.

- Куда это?

- Видишь остров? Часа за четыре доплывём. Вода тёплая. Я вчера пробовал.

- Мне нельзя.

- А-а-а!… Можно, нельзя… Разрешили, не разрешил… Кто-то тут очень свободный и независимый? Ты - не та! Я знал тебя другой.

Круг на ходу раздевается. Приближается к прибойной зоне океана. В пространстве звучит голос Нипорты. Приказной тон.

- Куда?! Назад!! Мы ведь даже не сможем закрыть первый семинар… Пасечник! Взять его!

- Ага. Разбежался, - раздаётся ответ Свинцового Пасечника. - Не имею таких полномочий.

В пространстве звучит голос Нипорты. Тон заигрывающий.

- Эй, Круг! Разве ты не хочешь узнать результаты тайного голосования? Мы ведь уде проголосовали. Да, да. У нас всё оперативно. Без волокиты. Очень интересные результаты. В особенности для тебя.

В ответ тишина. Круг плывёт. Аж локти, как говорится, сверкают.

В пространстве звучит голос Нипорты. Умоляющий тон.

- Ну, Сквозняков. Сделай хоть ты что- нибудь!

Сквозняков улыбается. Достал портсигар. Закурил. Круг продолжает плыть в направлении острова.

 

Он несколько раз обернулся. Что-то кричал. Очевидцы утверждают - что-то вроде " Анжелка… Прощай… Ты будешь жить вечно… " Некоторые очевидцы клянутся, что видели как с берега вершины мира скользнул в прибой и был поглощён им женский силуэт. Другие утверждают, что всё это бред. Галлюцинации.

 

- Да ни за что она этого не сделает!   

  

- Да ерунда. Она это сделала!

 

- Ну да. Хрена с два она это сделает!

 

- Откуда вы знаете. А может быть и сделала!

 …

Всё!

  

                                                                          1990 God.